Конь бледный. Евгений Щепетнов
Читать онлайн книгу.
несчастных должников банка «Сельхозинвест».
Зимин бросил на пол опустошенный дробовик, не заботясь о том, чтобы стереть с него отпечатки пальцев. Зачем стирать, когда все и так ясно? Кто убил, зачем убил… Весь след стереть невозможно. Теперь – одним трупом больше, одним меньше – никакого значения не имеет. Теперь он – маньяк-убийца, которого попытается уничтожить каждый полицейский, попавшийся навстречу.
Зимин вдруг осознал, что по большому счету и не надеялся уйти после совершения акции. Все эти осмотры территории вокруг здания банка, размышления о том, как ему следует скрываться от правосудия, – лишь фикция. Обман самого себя. Подсознание прекрасно знало, что это дорога в один конец. Не зря ведь он оставил Нюське свою карту, сообщил ее пин-код, не зря написал завещание и оставил свои ключи от квартиры, захлопнув дверь, будто отрезая себя от прошлой жизни.
Зимин знал – назад он не вернется. И знал, что происходящее ненормально. Но ему было наплевать.
Когда у человека выдергивают из-под ног опору, он падает, если только не уцепится за что-то вокруг себя. Зимину цепляться было не за что. Его опорой были сестра и Нюська – часть его семьи, единственный близкий ему человек. И защитить он мог Нюську только так. По крайней мере – ему так казалось.
– Где находится договор моей сестры с банком? – спросил он так же спокойно, как и убивал.
– У…у…у Головченко! – выдавил из себя Прохоренко и судорожно вытер лоб. – У меня только копия. Не заверенная. Все у Головченко.
– Тогда веди меня к Головченко, – предложил Зимин, достал из кармана жилетки пистолет, клацнул затвором, снова сунул «макаров» в карман. – Учти, я стреляю без промаха, из любого положения. Если что – первая пуля твоя.
Зимин достал из кармана связку ключей, отпер дверь, придержал ее, проскользнул в образовавшуюся щель. За ним вышел Прохоренко, еще бледный, но уже вполне приемлемый на вид. Мало ли, почему человек бледнеет – может, с похмелья, а может, его понос прошиб – какое кому дело? Вид – приемлемый для использования в виде ключа-отмычки, в виде пропуска. Сойдет!
– Нам назначено! – Женщина, бедно, серо одетая, стояла возле двери, сжимая в руке сумочку, достойную помойки, и смотрела на вышедших из двери Зимина и Прохоренко. – Мы можем войти?
Рядом с ней мужчина в очках с дичайшими, толстенными стеклами в немодной оправе, седой, изможденный. На лице застыла вечная гримаса боли и страдания, будто изнутри его съедала какая-то болезнь. А может, и съедала. Оба смотрели на Зимина и Прохоренко с испугом, будто ожидали, что их сейчас ударят.
– Нет, – мягко сказал Зимин, с невольным сочувствием глядя на жалкую парочку. – Идите домой. Приема не будет. Сегодня.
– А как же?! Мы хотели расплатиться! Мы так устали! Нас мучают днем и ночью, вчера собачку убили! Зачем собаку-то убили! Она же ничего не сделала, ласковая была, добрая, а ей голову отрезали! Разве же можно так? Мы же не отказываемся платить, мы деньги собирали, мы же сказали – скоро отдадим! Мы на лечение мужу