Дом встречал родной неприбранностью и ставшей уже родной пустотой. Я посадил мою «супругу» на диван, пошел на кухню заваривать чай. Хорошо, что услышал звон стекла. Бросился назад.

      – Ты что, охренела?!

      Маша оказалась поразительно сильной… она попыталась резануть осколком и меня. Не получилось. Я вывернул ей руку, отвесил пару увесистых, от души оплеух, по полу подтащил к стенке. Там у меня аптечка, из нее я достал турникет нового образца, перехватил руку. Пальцы скользили… они были липкими от крови, но кровь удалось остановить. Разорвал упаковку ИПП, положил сверху раны, посмотрев, чтобы там не осталось осколков стекла. Подумал – только не хватало мне еще психички-суицидницы.

      Посадил на стул, отвесил еще оплеуху:

      – Ты охренела?! Спрашиваю, охренела?!

      Молчание. И пустота в глазах. Я уже видел подобное у пацанов-срочников, освобожденных из духовского плена.

      – Так… ясно все с тобой.

      Батареи, к счастью, у меня хорошие, чугунные, старой модели. Достал наручники, пристегнул к батарее, убрал все стеклянное, до чего она может дотянуться. Разбираться мне с ней некогда… потом Янкель приедет – сдам ему с рук на руки, и пусть валит.

      Лесом.

      Б… сначала нападение. Потом еще и это.

      Отгреб осколки, критически окинул взглядом комнату. Нет… не пойдет так. И успокаивающих у меня нет.

      – Сиди тихо. Сейчас вернусь.