В Жуковском техники заканчивали последние проверки черного, покрытого частично поглощающей излучение локаторов краской, обвешанного антеннами «Ан-70». Ребята закидывали в салон снарягу, я вскинул руку в знак приветствия, и мне ответили тем же. Рядом с темно-зеленым, скорее всего бронированным «базиком»[15] стоял знакомый «Пежо». Это машина генерал-майора Литвиненко, начальника главка спецназа КГБ. Я его знаю лично, потому что во время первой командировки в Афганистан он командовал «Каскадом-1».

      Подошел, поприветствовал по всей форме.

      – Товарищ генерал-майор…

      – Времени нет. Документы подпиши, и на борт. Давай, давай…

      Делать нечего. Пошел разыскивать, где мне документы подписывать. Ага, вон. Паша Станкевич с планшетником стоит, смотрит, как бы чего не украли. Арбатский военный округ, твою мать…

      – Шолом, Паша…

      Паша дернулся. Мама у него… короче, на пятую ногу он хромает весьма ощутимо[16]. Я не антисемит, у нас в группе были евреи, один с Одессы был парень, подорвался. Вопрос не в национальности. А вопрос в том, что в армию идут воевать – или я чего-то в жизни не понимаю…

      – Попрошу…

      – Ладно… где мне подписать?

      Паша потыкал в экран и со скрытым злорадством в голосе объявил:

      – Прошу простить, товарищ подполковник, но лететь вы не можете. У вас взыскание по партийной линии…

      Баба с возу, кобыле легче.

      – Паш, ты это Литве скажи, хорошо…

      Интересно, стукнет или нет. В спецназе никто не пользуется фамилиями, все носят клички. Кличка должна быть такая, чтобы проговаривалась на одном дыхании. Генерала все звали Литва, хотя никаким литовцем он не был.

      Пусть стучит…

      Подошли к генералу, Станкевич объяснил ситуацию. Генерал скривился:

      – За что?

      – Проигнорировал партсобрание, не сделал на нем обещанный доклад.

      Ага, здорово. С контузией докладывать самое то.

      – О чем доклад то?

      – Следование принципам демократического социализма как основа курса КПСС при Борисе Николаевиче Ельцине…

      Генерал нехорошо взглянул на меня, потом сказал, как отрубил:

      – Под мою ответственность.

      – Есть. – Станкевич еще не достиг той степени просветления, чтобы спорить с генералом

      Станкевич обратно побежал смотреть за матценностями, чтобы не стырили чего.

      – Что? Все нарываетесь? С Интернета скачать не мог?

      …

      – Я вас, б… партконференции конспектировать заставлю, от и до. Пошел на борт. И только