Боги ушли, твари остались. Михаил Рогожин
Читать онлайн книгу.
в фашистском приветствии, сколько брезгливо отмахивалась от подобострастных физиономий приветствовавших.
Аделия стояла, как заворожённая. Всего в полуметре от неё находился один из кровных врагов её страны. Она могла бы сделать шаг и вцепиться в его горло. Но внезапно возникла спасительная мысль – «Такое не прогрызешь».
Новый толчок Франца заставил её отвести взгляд и – «О, Боже!». Из-за спины Геринга на неё в упор смотрел Альфред. В его глазах застыло изумление. Столь знакомые черты Аделии никак не ассоциировались у него с её нынешним обликом. Он был поражен сходством, стоящей у стены элегантной дамы, с той самой русской любимой девушкой, навсегда исчезнувшей в бесконечной сибирской тайге (как ему было заявлено в германском МИДе заместителем Риббентропа).
Аделия окончательно растерялась. Как ни готовилась она к этой встрече, всё равно оказалась застигнута врасплох.
Альфред, не меняя шага, прошел мимо, унося с собой неясное ощущение дежавю. И не оглянулся. Аделия прикрыла глаза рукой, чтобы сдержать набежавшие слёзы. Ей показалось, что случилось самое страшное, о чём она запрещала себе думать, – Альфред не узнал её!
– Порядок, он наш! – довольным тоном произнёс Франц.
– Кто?! – еле вымолвила Аделия.
– Ты его не узнала?
Нелепость вопроса вернула Аделию к действительности. Она смахнула пальцами слёзы и устремила на него такой надменно-уничтожающий взгляд, что его передёрнуло – «Чёрт!» Франц уже не раз испытывал его на себе, полный таинственной неземной силы, вызывающий оторопь и немедленное желание куда-нибудь улизнуть из-под его воздействия.
Прозвучавшая трель звонка пригласила прогуливающуюся публику занять места в креслах.
Глава третья
На сцене вовсю шли приготовления к певческому конкурсу. Шум и веселье бурлили со всей силой вагнеровской экспрессии. Но Аделия вслушивалась только в тихие стоны своей души. Даже романтическая песенка Вальтера «Сирень моя в истоме» вместо того, чтобы услаждать слух, пробудила новый прилив воспоминаний о страшных последствиях её светлой любви к Альфреду.
Сколько бессонных ночей она провела в мечтах об их встрече. Сначала, когда он уехал в Германию, а она вернулась в Москву, казалось, это произойдет совсем скоро. Она так и объявила родителям: «Не знаю, что вам сказать, но я влюбилась и собираюсь замуж!».
– Дожили! – драматически закатив глаза, выдохнула Лия Григорьевна.
– Лётчик? – насмешливо поинтересовался Борис Оттович.
– Лётчик! – подтвердила Аделия, и чтобы уж совсем добить, произнесла с вызовом: – Немецкий. Немец. Альфред фон Трабен!
Реакция родителей превзошла все её ожидания. Мама перевела взгляд полный упрека на отца. Тот стоял молча, с трудом пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить дочери, какой страшный поступок она совершила. Понятие иностранец уже стало равносильно определению шпион.
– Кто-нибудь