Вечером играли в карты. Приехала Сашка – вдовствующая баронесса Александра фон дер Гольц, еще заглянул Михутря и – чуть позже – Анри. Таким вот узким дружеским кружком и сидели. Играли по маленькой, болтали о том о сем, а когда пришел Труайя, Магнус тут же озадачил его вопросом. Все тем же!

      – Нет никого похожего, – тихо отозвался Анри. – Ни в мастерских, ни в аптеках. В Оберпалене и окрестностях – нет.

      – А кого ищете-то? – отложив карты, Александра вскинула чудные жемчужно-серые очи. – Может, я своих парней дам? Они помогут – ушлые.

      – Так у них и своя работа есть – в печатне, – неожиданно расхохотался Михутря. – Силантий, вон, жаловался недавно, будто ты, Александра, подмастерье у него сманила. Сейчас еще и парней заберешь – и кто газеты выпускать будет, а? Один Силантий не справится.

      Сашка сверкнула глазищами:

      – Да никого я не сманивала! Просто сказала парням, что ищу проворного секретаря, грамотного, чтобы знал и немецкий, и польский, и русский. Вот Феденька мне и рассказал про Франца. Ну, парня из печатни. Федя сказал, что тот и сам уже уходить собирался… А ко мне перешел с удовольствием!

      – Ну и как?

      – Добрый работник, – баронесса довольно улыбнулась. – Грамотей, языки знает. И, знаете, немного чудной.

      – Что значит чудной? – тут же уточнил Магнус.

      – Ну, такой… странный, – Сашка несколько замялась и шмыгнула носом. – Третьего дня волосы хной покрасил – рыжий теперь. А сам в замке сидит сиднем, никуда не вылазит, хотя я его не неволю и взаперти не держу.

      Труайя и король переглянулись.

      – А про прошлую жизнь ты своего секретаря не расспрашивала? – быстро спросил Магнус. – Откуда он русский знает?

      – Говорит, в Нарве от новгородских купцов научился, – баронесса неожиданно насторожилась. – Врет! Не цокает он по новгородскому, а по-московски акает. И такие словеса знает, что только в Москве и говорят. Жил он там – точно!

      – Так-так, – тихо протянул Анри. – Так-так…