Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968. Отсутствует
Читать онлайн книгу.
после возвращения пользовались в военной академии в Москве некоторыми преимуществами. Было распоряжение, чтобы преподаватели нас не вызывали, только если мы сами руку поднимем. В библиотеке и еще в других местах меня пропускали без очереди. Но возникали и проблемы.
– Какие?
– Я привез из ЧССР целую папку печатных материалов – листовки, которые нам давали люди. Мы и сами производили обыски объектов и находили большое количество различных листовок. Мы, офицеры, сохраняли их на память. Ни когда мы покидали расположение, ни когда в СССР вернулись, это никто не проверял.
Майор Воробьев во время учебы в Военной академии им. Фрунзе. Москва, 1970 год
(Из личного архива Э.А. Воробьева)
Однажды в Москве меня пригласил какой-то человек из КГБ и сказал: «Товарищ капитан, по нашим сведениям у вас есть материалы, которые вы привезли с собой из Чехословакии. Это так?» Я подтвердил. Он меня спросил, могу ли я их ему показать, и я, конечно, согласился. «Ну, принесите завтра», – говорит. Назавтра я их ему принес; я жил от них неподалеку. «Зачем они вам?» – спрашивает. Я ответил, что на память – это, мол, было первое мое крещение, не боевое, но все-таки. И они у меня все эти материалы забрали.
– Вы протестовали?
Генерал-лейтенант Воробьев – командующий Центральной группой войск. ЧССР, 1987 год
(Из личного архива Э.А. Воробьева)
– Нет. Я хорошо знал, что, если я начну протестовать, это может иметь неприятные последствия. Так что я предпочел все отдать.
– Вы когда-нибудь слышали о людях, которые протестовали против вторжения в ЧССР на Красной площади?
– Я узнал о них только потом.
– И что вы о них думали?
– В духе своего тогдашнего мышления: что это люди, которые не согласны с социалистическим строем и с линией партии. Я посещал занятия по марксизму-ленинизму и в таком же духе и думал. Я говорил себе, что это какие-то сумасшедшие, которых обманула западная пропаганда, и известие об их протесте на мое мировоззрение не повлияло. Хотя я их поступок про себя и отметил, но подробно его не анализировал.
И все-таки их решимость идти против всех меня зацепила. Помню, я уже тогда задумался над тем, что их к этому подтолкнуло. Ведь было ясно, что своей цели они не добьются. Я говорил себе, что это смелые люди. Вот и все.
– Когда вы решительным образом пересмотрели свое отношение к событиям 1968 года и к своему участию во вторжении в ЧССР?
– В середине 1980-х годов, когда я вернулся в ЧССР в качестве командующего Центральной группой войск СССР. Я говорил тогда с обычными людьми, и те мне объясняли, чего, собственно, хотела Чехословакия в 1968 году. Потом наступил 1989 год, и наше политическое руководство публично осудило ввод войск в Чехословакию. Ясно сказало, что ввод войск в Чехословакию был политической ошибкой. Если это признали политики, то пришлось и мне выступить против этого.
– Это было тяжело?
– Тяжело, но ничего не поделаешь.
– Значит,