Война роз. Воронья шпора. Конн Иггульден
Читать онлайн книгу.
что и его мастифы.
Дальстона нимало не занимало, насколько король уже пьян и до чего еще может дойти его опьянение. Для него имело значение только одно: король просил эля. И в таком случае король должен его получить.
Ричард смотрел, как его брат получил глиняную кружку, полную до краев темной, пенистой жидкости. Глаза Эдуарда радостно открылись, он с детской улыбкой принял сосуд в свои покрытые шрамами руки и принялся пить, отчаянно рыгая между глотками.
Наконец, монарх просиял, а потом вдруг перегнулся пополам, и его вырвало на покрытый тростником пол мимо ведерка.
Глостер дышал через нос, старательно зажимая кулак, так что внезапно напряглись мышцы его спины. Ощущение это заставило его немедленно разжать пальцы, иначе мышцы его могли превратиться в раскаленный пояс, стягивая его тело, словно веревками, или же ребра могли повернуться и застрять в неправильной точке. Неправильное движение могло на целые недели обречь его на острую, как от ножа, боль, без всякой возможности сократить ее срок. Тогда дыхание его сделается неглубоким, а лопатка вылезет наружу и будет упираться в панцирь.
Ричард взирал на брата со смесью презрения и зависти.
Эдуард изгнал Уорика, и судьба распорядилась так, что дочь графа рожала на море – и что ребенку пришлось умереть еще до того, как корабль причалил к суше. Но одного этого не было достаточно для того, чтобы разъединить троих братьев, подумал Ричард, если б не первая ярость трагедии. Среди родителей найдется немного таких, кто не потерял одного или троих детей, либо найдя их закоченевшими к утру, либо имея возможность понаблюдать, как лихорадка понемногу крадет их жизни и уползает с добычей. Мысль эта заставила герцога скривиться. У него не было собственных детей, и он был уверен в том, что и сам возмутился бы против человека, прогнавшего его на море, если б в результате потерял своего первенца. Да, с той поры его письма Джорджу возвращались нераспечатанными. Братом по-прежнему владел гнев, в котором не было прощения.
Когда Эдуард снова выпрямился и утер рот тыльной стороной руки, к нему вернулась какая-то часть разума. Он посмотрел на нервничавшего вестника, все еще стоявшего со склоненной головой и, вне сомнения, страдавшего от того, что стал свидетелем королевской слабости. Такие вещи запоминались и нечасто прощались.
– Эй… герольд. Расскажи-ка мне о том сброде, который привел с собой Уорик, и… о бейлифах. – Эдуард с досадой взмахнул рукой, понимая, что выражается коряво и что мысли его плавают где-то далече.
– Ваше Величество, как я уже говорил милорду Глостеру, я видел их только в первый день, когда они переправились по мосту в Лондон и вошли в город, – стал рассказывать посланник. – Их были тысячи, Ваше Величество, однако меня отослали на север до того, как стало известно, сколько их в числе и какова их сила.
Эдуард неторопливо моргнул и кивнул:
– Значит, и мой брат Джордж вместе с ними?
– Да, Ваше Величество, среди их знамен были и