Я женщин не бил до семнадцати лет —

      В семнадцать ударил впервые, —

      С тех пор на меня просто удержу нет:

      Направо – налево

                я им раздаю «чаевые».

      Но как же случилось, что интеллигент,

      Противник насилия в быте,

      Так низко упал я – и в этот момент,

      Ну если хотите,

                себя оскорбил мордобитьем?

      А было все так: я ей не изменил

      За три дня ни разу, признаться, —

      Да что говорить – я духи ей купил! —

      Французские, братцы,

                За тридцать четыре семнадцать.

      Но был у нее продавец из «ТЭЖЕ» —

      Его звали Голубев Слава, —

      Он эти духи подарил ей уже, —

      Налево-направо

                моя улыбалась шалава.

      Я был молодой, и я вспыльчивый был —

      Претензии выложил кратко —

      Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, —

      Сегодня ж, касатка,

                тебя удавлю для порядка!»

      Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,

      Зубами стуча «Марсельезу», —

      К гортани присох непослушный язык —

      И справа, и слева

                я ей основательно врезал.

      С тех пор все шалавы боятся меня —

      И это мне больно, ей-богу!

      Поэтому я – не проходит и дня —

      Бью больно и долго, —

                но всех не побьешь – их ведь много.

      О нашей встрече что там говорить! —

      Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий, —

      Но мы с тобою сразу стали жить,

      Не опасаясь пагубных последствий.

      Я сразу сузил круг твоих знакомств,

      Одел, обул и вытащил из грязи, —

      Но за тобой тащился длинный хвост —

      Длиннющий хвост твоих коротких связей.

      Потом, я помню,