Окрестности Санкт-Петербурга. Элитный дачный поселок

      Человек сидящий в кресле у камина пристально смотрел на рассыпающиеся рдеющие угли, оставшиеся от сгоревших поленьев.

      Ему еще не исполнилось пятидесяти лет, но сгорбленная поза, ранняя проседь в волосах и вечно зябнущие руки, которые он машинально протягивал к тлеющим угольям, создавали обманчивое впечатление того, что перед богато инкрустированным очагом сидит старик.

      Сергей знал, что это не так. И поза и машинальные жесты человека, который заставлял называть себя не иначе, как по имени отчеству, были данью пятнадцати годам, которые он провел на северных лесоповалах отбывая срок за убийство.

      Наверное, точно так сидел на корточках, сгорбившись у костерка, грея свои грязные лапы… – Неприязненно подумал Давыдов, глядя в спину новоявленному «хозяину жизни».

      – Я не понял Роман Петрович, зачем вы меня вызвали? – Вслух произнес он.

      – Мне не нравится твое поведение Серж. – Не поворачивая головы, ответил тот. – Ты позволяешь себе много вольностей.

      – Например? – Давыдов не испытывал страха, лишь сосущую под ложечкой злобу.

      – Не надо дерзить. Я закрывал глаза на многие твои проступки. То ты срываешься за бугор, не предупредив никого, то отказываешься принимать участие в некоторых разборках, теперь же эта странная история с домом…

      – Что Зяблик нашептал?

      – Опять хамишь? Знаешь, что Саню уже не спросишь, и выкаблучиваешься?

      – Я не выкаблучиваюсь. – Ответил Давыдов. – Меня посылали получить долг. Я привез деньги, всю сумму. К смерти Зябликова отношения не имею. Не участвовал.

      – Вот именно, что не участвовал. И долг тебе отдали не деньгами, а недвижимостью, верно?

      Сергей промолчал. Он не собирался вторично отчитываться за ту поездку.

      – Это неправильно. – Не дождавшись ответа, произнес Роман Петрович. – Ты допускаешь вольности, а это опасно, особенно сейчас. Золотые времена беспредела прошли, работать становиться сложно, а ты вносишь смуту, живешь не по понятиям Серж, и остальные видят это. Дурной пример – он заразителен, так что считай, что тебе сделано последнее предупреждение. Хрен с ним, с этим домом, но ты либо меняй шурупы в своей голове, либо… – он не договорил, внезапно надсадно закашлявшись. – Все иди, и помни, что я сказал… – Хрипло добавил он.

      Давыдов не прощаясь, вышел.

      В комнате от плотно зашторенного окна отделилась тень.

      – Отвечаешь за него. – Так и не повернув головы, произнес хозяин особняка. – Я не расстроюсь, если Серж исчезнет. Он человек не нашего круга, это уже очевидно.

      – Опасно, Роман Петрович.

      – Боишься?

      – Не Давыдова. – Смутная фигура приблизилась, материализовавшись в мятущихся отсветах тлеющих углей. – Серж имеет определенный авторитет. Братва может возмутиться.

      – Так