Война уже началась. Сергей Зверев
Читать онлайн книгу.
из взлетов и падений. Не я это придумал.
– Как это нежно с твоей стороны, – фыркнула я, яростно открывая ножом банку с конфитюром.
Гулька с сомнением поглядел на моего колобка:
– Полагаешь, получится?
– Должно, – пожала я плечами. – Если под руку не нагадишь.
– Ну тогда я попозже зайду. К столу, – Гулька подтянул к глазам циферблат своих «Командирских». – Мне еще надо кое-кого утрясти. И вообще, я пока не в отпуске.
С некоторой настороженностью я смотрела, как он уходит в прихожую, топчется под дверью, надевая туфли. Гулька Сизиков – странная личность. В бытность мою женой Ветрова он часто приходил в наш дом, шутил, травил анекдоты. Но так и не вжился в роль друга фамилии. У меня создавалось впечатление, что он относился ко мне с большой долей иронии. Как к ребенку. Наверное, оттого и не стал другом. Хотя имел все шансы, ибо был умен, начитан и располагал достаточно приемлемой для общения внешностью. Гульке было лет тридцать пять – тридцать шесть, то есть не молод, не стар, среднего, я бы даже сказала худощавого телосложения, на пару сантиметров выше меня (а я не пигалица), носил аккуратный проборчик, слегка дугообразный нос, циничные губы и нахально улыбающиеся глаза цвета кошачьих. А к обидной кличке, на коей всячески настаивал Ветров, не только притерпелся, но даже как-то вызывающе ее выпячивал, что одно время вызывало подозрение, а потом привыклось.
– Так не поедешь на Телецкое? – Гулька взялся за дверь.
Я покачала головой:
– Некогда.
– Понял, – кивнул Сизиков. – Не смею настаивать. Я знаю, ты занята, нужна тема, на которой легко срубить бабки. Извини, но я вторично звонил издателю.
– Тебя волнует чужое горе? – прищурилась я. – Чего ты обо мне печешься?
– А хочется, – осклабился Гулька. – Больно мне видеть, как уходят твои годы, понимаешь? Не хочу я, Динка, чтобы из всех состояний живого организма – то бишь сна, бодрствования, анабиоза и комы – ты жила преимущественно в двух последних. Может быть, я тайно влюблен в тебя?
Подмигнул и убрался из квартиры. Необычно как-то.
Площадку замусорили качественно. Окурки, мятая пачка из-под «Пэлл-Мэлл», пластмассовые стаканчики, пустая бутылка с надписью «Сибирская тройка». Рублей сто пятьдесят, не меньше. Туманов указал на нее Славе, шепотом поинтересовался: «Сколько они взяли, три?» Слава показал растопыренную пятерню и так же шепотом добавил: «И триста баксов». Пять тысяч деревянных и три сотни зеленью. Было на что погулять. Уступили соблазну, уроды.
Шептались, в общем-то, зря. Оба отсека с дверями отгорожены добротными металлическими стенами. Весь подъезд укрепили – пулеметов не хватает. В прошлом году на Ярковской в подобном подъезде мужика зарезали в трех шагах от собственной квартиры – никто ничего не слышал. Услышишь тут.
Старший группы захвата, сержант ОМОНа с характерной кличкой Броник, пребывал в меланхолии. Сначала железная дверь, потом квартирная – хорошо, если одна и деревянная. Хоть взрывай. А уроды успеют проснуться и все, что смогут, уничтожат.