Удар в сердце. Алексей Живой
Читать онлайн книгу.
И ты отчего-то плыл на корабле, вместо того чтобы биться с врагом на суше, как и подобает настоящему спартиату.
Тарас едва не раскрыл рот от все возраставшего удивления, присев напротив отца.
– Впрочем, – проговорил геронт, внимательно посмотрев на сына, – не будем заниматься гаданием. Для этого есть гаруспики и авгуры. Может быть, Гисандр, ты сам расскажешь, что привело тебя в Спарту в это смутное время?
Тарас взял себя в руки, отогнав все подозрения, и решил сразу прояснить ситуацию. Уж больно много тумана напустил геронт, а Тарас любил ясность.
– О чем ты говоришь, отец? – переспросил он, словно только что до него дошел смысл сказанных геронтом слов. – О каком смутном времени? Разве такие бывают в Лакедемоне, где все давно живут по законам Ликурга и ничто не смущает этого порядка, заведенного нашими героическими предками.
Поликарх перевел взгляд сначала на небольшое оконце под потолком, сквозь которое падал луч света, разгоняя полумрак, царивший в доме даже посреди бела дня. Затем посмотрел на развешанные вдоль стены доспехи, но промолчал, помедлив с ответом. Казалось, ответ уже был готов слететь с его губ, но не слетел. Тогда Тарас был вынужден продолжить беседу сам.
– Царь Леонид послал меня сюда с поручением, – ответил Тарас.
– Надеюсь, это хорошие вести, – пробормотал Поликарх, отчего-то ставший задумчивым, – не хотел бы я, чтобы моего единственного сына постигла плохая участь.
Тарас невольно вздрогнул, вспомнив о судьбе Аристодема и Пантита – двух случайно выживших после Фермопильского сражения спартанцев[8]. Однако это случилось в той, другой жизни. А в этой, после вмешательства Гисандра, так и не произошло. Оба были еще живы. Реальность изменилась, но об этом никто и не догадывался.
– Царь хочет, чтобы я предстал перед эфорами с рассказом о сражении и наших смертоносных орудиях, что отправили к богам столько персов.
Тарас подождал реакции отца, но ее опять не было. Поликарх сегодня был на удивление молчалив даже для спартанца. И Тарас решил, что возраст взял свое, старик просто разомлел от жары. Он даже не заинтересовался судьбой орудий, на которые положил столько сил и средств и за которые, кстати, вместе со своим сыном мог быть жестоко наказан теми же эфорами.
– Ты не слишком торопился, – проговорил наконец геронт, вновь поднимая глаза на сына, – недавно начались выборы новых эфоров. И тебе придется долго ждать, пока они примут тебя.
– Долго, – невольно повторил Тарас, не поверив своим ушам, – но ведь каждый день там, в Дельфах, умирают спартанцы. Я хотел вернуться туда как можно быстрее…
Он вдруг осекся и уточнил, словно вспомнив что-то.
– А давно начались эти выборы?
– Два дня назад, – ответил геронт, с удивлением посмотрев на Тараса, – тебе ли не знать, Гисандр, когда выбирают эфоров.
– А долго мне придется ждать, пока выберут новых эфоров и те смогут поговорить со мной? – отмахнулся
После битвы у Фермопил «случайно» уцелели всего лишь двое спартанцев. Первый – Аристодем – покинул лагерь по приказу Леонида, так как страдал серьезным глазным заболеванием и не мог сражаться со всеми наравне. Вернувшись в Спарту, он встретил обстановку враждебности, несмотря на то что подчинился приказу царя. Его ожидало бесчестие и позор. Согласно Геродоту, «никто не зажигал ему огня и не разговаривал с ним». Чтобы вновь вернуть расположение сограждан, ему пришлось проявить героизм в битве при Платеях и впоследствии постоянно первым бросаться в бой.
Другой спартанец, Пантит, был отправлен царем в Фессалию с поручением и тоже не принял участия в битве. По возвращении в Спарту его ожидал такой же позор и полная изоляция, не выдержав которой Пантит повесился.