Опус номер девять ля мажор. Часть 1. Алёна. Александр Семенов
Читать онлайн книгу.
– три небольших стола; из каждого вырастала лампа на гибком стебле. И три лёгких, не сравнить с табуретами, пластиковых стула. Ту стену, где была дверь, подпирал здоровенный четырёхстворчатый шкаф. Алёна пока не стала открывать его и смотреть, есть ли что внутри.
При всём беспорядке новоселья, в комнате было просторно – хватит места, чтобы даже пройтись колесом. Тут можно, можно жить!.. Только с кем? Не хотела бы Алёна делить ближайшие годы с заядлыми курильщицами – раз, немытыми хиппарками – два, безумными меломанками – три… Табаком от вещей не пахло, одной тревогой меньше. Но стервозы могут быть и некурящими. Всяких же историй она наслышалась. Знакомая, вместе с Алёной занимавшаяся фламенко, два с половиной года назад рассказала по пути домой, что однажды, доведённая соседкой до отчаяния, проглотила много снотворных таблеток, едва успели спасти. «А вы могли бы просто разъехаться? – спросила Алёна, – разве это трудно?» Настя покачала головой: «Я уже ничего не соображала. Только бы от неё отделаться, здесь и сейчас». Инженер с маминой работы, уверенная в себе, красивая, сильная девушка с потрясающим грудным голосом: что она должна была перетерпеть, чтобы решиться на такое, и чтобы через десять лет этот голос задрожал от воспоминаний? Неизвестно. Алёна испугалась и устыдилась внезапного любопытства, придавила его сочувствием и не один месяц потом воображала себя спасительницей: возникала в последнее мгновение, отнимала поднесённые ко рту таблетки, уводила её жить к себе – ненадолго, пока найдётся комната, мама с папой поймут… Но и любопытство время от времени просыпалось – и тогда, переодеваясь после занятия, Алёна украдкой глядела, как она вытягивает подъём, скатывая с ноги вязаную гетру, или заводит за спину тонкую руку с полотенцем, или, пролезая в свитер, с голой талией повторяет недавно выученное движение. Чем-то и вправду беззащитным, трогательным обдавало Алёну в эти секунды, и хотелось глубоко вздохнуть. А иной раз – даже сказать грубость, толкнуть её или посмотреть, как бы это сделал кто-нибудь другой. Или самой превратиться на время в ту соседку, надеть рыжий парик, накраситься поярче – никто и не поймёт… И, разумеется, Настя чувствовала эти мысли: неспроста ведь больше не заговаривала с Алёной и на занятиях становилась в другом углу зала. И так продолжалось до мартовского вечера, когда, толпой возвращаясь с занятия, они вместе с другой студией, кажется, туристической, устроили на пустыре возле гаражей игру в снежки – команда на команду, девушки против ребят. Опытная Алёна не ввязывалась в перестрелку, пока не налепила в стороне полдюжины снарядов, а потом встала, держа один наготове и прижимая к себе остальные, огляделась – и тут на неё почти налетела хохочущая Настя в обсыпанной снегом расстёгнутой шубке и с белыми коленями. Кто сумел так её растерзать, кто бежал за ней и где потерялся, Алёна не увидела и, прежде чем успела что-то подумать, запустила в неё снежком. Настя, не ожидавшая такого вероломства, неловкая на каблуках, присела, чтобы слепить ответ, и Алёна, пользуясь её безнадёжным положением и уже ничего не боясь, кинула другой, третий… последний швырнула в спину убегающей