Собрание сочинений. Том 4. Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 годах. Бомбардирование Севастополя. Е. П. Ковалевский
Читать онлайн книгу.
и труженическая, письменная работа не могли не иметь влияния на характер князя Михаила Дмитриевича, не поколебать в нем уверенности в самом себе. Вот почему, при точно обдуманном и верно рассчитанном плане, при полном знании предмета и ясности взгляда на него, он бывал иногда нерешителен в исполнении. Эта же усидчивая работа в штабе не дозволила ему покороче узнать людей: безгранично честный, он не допускал обмана и в других, и близкие к нему люди иногда употребляли во зло его доверие. Слова, которые у меня вырвались по получении известия о кончине князя Горчакова, конечно, не покажутся преувеличенными и теперь тем, которые его близко знали[21]. Самоотвержение было его отличительною чертою: не руку свою готов он был положить на огонь за отечество, но сам кинулся бы в пламя, если бы знал, что это принесет какую-либо пользу для государства. Как более резкий пример самоотвержения, приведем одно обстоятельство: конечно, военная слава имеет более обаятельную прелесть, чем всякая другая; тем не менее, когда покойный Горчаков узнал о положении, более чем затруднительном, нашей малочисленной армии в Крыму, теснимой неприятелем, он, нисколько не колеблясь, не дожидаясь приказания, послал на помощь ей часть войск своих из Придунайских княжеств, не смотря на то, что сам мог быть атакован неприятелем гораздо многочисленнейшим, потому что в то время действия Австрии становились все более враждебными.
Честность, в обширном смысле слова, и бескорыстие этого человека были беспредельны: общество, в котором существуют подобные личности, смело может надеяться на свое нравственное исцеление. Покойный князь Горчаков не терпел лжи, и потому чуждался всякой изысканности, всего, что было неестественно, эффектно, был прост в обращении со всеми, не приноравливался ни к обществу, ни к личности, и многие ставили это ему в упрек; он не искал популярности, не заискивал в солдатах, подделываясь под их речь и манеры, но заботился о них денно и ночно; никогда армия не была так хорошо продовольствуема, как под его начальством в трудную пору войны нашей против соединенных сил союзников; солдаты знали, что ему обязаны этим, и любили его, хотя и не высказывали того минутного увлечения, которое умели временно возбудить другие полководцы восторженной речью или искусственными приемами; но за то солдаты видели его в делах впереди всех, знали, что самый храбрый из них не мог сравняться со своим предводителем в том холодном, презрительном пренебрежении к смерти, которое он выказывал в битвах, и шли за ним повсюду. Любил и он солдат как свою семью: лучшим доказательством может служить то, что он завещал похоронить себя между ними, на обширном Севастопольском кладбище. Странное дело – этот человек, обыкновенно рассеянный и говоривший довольно невнятно, в пылу самой жаркой битвы был определителен в речах, чрезвычайно точен во всех действиях и ясен в словах. Тут он являлся как бы в другом виде, в собственной своей сфере. Говорили, что князь Горчаков, в деле на Чорной[22], искал смерти, кидаясь всюду под ядра
«Московские Ведомости» и другие газеты.
Сражение у Черной речки в Крыму состялось 4 (16) августа 1855 года. –