Ночь, пришедшая на смену дню его «знакомства» с жуткой старухой, – следить за временем ему помогали наручные часы, которые бабка у него не отобрала, – успокоения не принесла. Так и оставшись сидеть на полу, первые часы он только и делал, что «грыз» себя мыслями о том, какой был дурак, отправившись вчера из «Пеликана» домой один. О том, что и бабку на перекрёстке он запросто мог бы обойти стороной. И вообще в тот вечер послушаться маму и никуда не пойти… При том, что понимал всю бесполезность и даже вредность таких мыслей. Но ничего не мог с собой поделать. Думы те снова и снова лезли в его голову, как ни старался Олег переключить их ход хоть на что-нибудь другое.

      Ближе к полуночи от такого самобичевания его спасло элементарное чувство голода. Как ни делали самоедство, только что пережитый стресс, тревога из-за сгустившейся над головой огромной опасности его почти незаметным, в двенадцатом часу ночи это чувство заявило о себе уже настолько настойчиво, напоминая Олегу об оставленной зловещей старухой корзине, что противиться ему не оказалось никаких сил.

      – Посмотреть, что ли, что она там принесла? – сдавшись, наконец, своему голоду, чуть слышно пробормотал Олег, потянувшись рукой к корзине.

      Едва убрав накрывавшую что-то между бутылями, колбасой и хлебом белую тряпицу, Олег едва не захлебнулся собственной слюной. Под ней оказались пирожки, запечённая курица, конфеты… «Копнув» поглубже, парень увидел свои любимые охотничьи колбаски, котлеты, жаренную рыбу… Хорошая бабулька! Кормит,