В моём доме календарь-тварь

      намекает, что вот-вот весна.

      Я от скуки прочитал букварь

      и не понял из него ни хрена.

      Ни сюжета, ни красивых баб.

      Ничего из того, что люблю.

      Зашвырнул его в злобе за шкап,

      а оттуда перепуганный глюк.

      Как две капли похож на меня.

      Те же тапки и лохмы волос.

      Присмотрелся – зеркало, бля!

      Ох, уж этот мне авитаминоз…

      Ведь врачи говорили давно —

      надо пить ЕБэЦэ витамин.

      И тогда ни зимой, ни весной

      ни тебе гонорей, ни ангин.

      Каплей в чашу из крана вода

      бередит мой простуженный нерв.

      Витаминов дефицит в городах.

      Но в избытке практикующих стерв.

      Облака лиловым светом

      озаряют поднебесье.

      Это верная примета.

      Вьются ласточки-стрижи.

      Мы летим на синем шаре.

      Неуклюже землю месим.

      Нас, как минимум, по паре.

      Это значит будем жить.

      Будем праздновать закаты.

      Будем праздновать рассветы.

      Мы с тобой не виноваты

      в том, что верим в миражи.

      Майский дождь пришьёт заплаты,

      значит снова будет лето.

      Нас растащат на цитаты.

      Это значит будем жить.

      Допиваю летний вечер

      на малиновом ликёре.

      Время терпит, время лечит

      неприкаянность души.

      Мне кукушка обещала —

      умирать ещё не скоро.

      Дело стало быть за малым.

      Это значит будем жить.

      Быть пытался всеми любимым.

      Прятал стыд за орнаментом слов.

      Дальнего неба сны-пилигримы

      мне обещали святую любовь.

      Муки взросления, тяжесть свободы

      я пережил, как и все херувимы.

      Пил до бессонницы сонную воду.

      Пил и смеялся над тем как брезгливо

      жрицы любви любовь пожирают.

      До тошноты. До токсикоза.

      Нежная лира мутирует в прозу.

      В серую прозу бездушного рая.

      Быть пытался Богу подобным.

      Зверя нож протыкал мою грудь.

      Но в вышине, за небесным кордоном,

      сны-пилигримы не дали уснуть.

      Тяжесть падения, муки свободы

      я пережил, как любой обречённый.

      Пил до беспамятства сонную воду.

      Пил засыпая, мечтая о чём то,

      что для живого воображаемо

      до погруженья в языческий Ирий.

      Где не дай Бог бы меня разбудили…

      В серую прозу бездушного рая.

      В день пресветлый, пресвятой

      я гуляю руки в брюки.

      И выписывая трюки,

      из пивной иду домой.

      С укоризной на меня

      смотрят люди и собаки.

      Вот вам всем! Не будет драки.

      Пил коньяк сегодня я.

      Ветер гонит облака.

      Будет дождь. Возможно с градом.

      Только мне он как награда

      за убитого врага.

      Церкви в касках золотых

      грозно машут мне крестами.

      Да Господь со всеми вами!

      Мне сегодня до балды.

      День пресветлый пресвятой…

      Я гуляю как придется.

      Я с женой своей развелся.

      Значит, снова холостой!

      Вначале было Слово,

      затем явился страх.

      И стали нервы… жилы

      опорой для стрелы.

      Натянута верёвка

      в нутруженных руках.

      Работники могилы

      бодрЫ и веселЫ.

      Вначале