Приступая к любым операциям с архаическими культурными моделями, необходимо в первую очередь избавиться от всякого высокомерия и снобизма. Во-первых, потому, что наш способ мышления настолько юн и зелен – если брать в сравнении с теми десятками и даже сотнями тысячелетий, когда человеческий разум работал иначе, – что пленочка совсем условная, того и гляди порвется. И рвется, еще как рвется, особенно там, где почему-то становится тонко: любой невроз, психоз, шизофрения – как и было сказано! – галлюцинаторное или просто наркотическое воздействие, да переутомление или обычной сон, наконец, – все это мигом провоцирует пробуждение исконных способов интерпретации окружающих обстоятельств, и вот мы снова (здравствуйте, давно не видались!) барахтаемся в плену произвольных ассоциаций и неподвластных прямолинейной логике представлений. «Сновидение представляет собой неприметную дверь в сокровенных и самых потаенных убежищах души; эта дверь открывается в ту космическую ночь, какую являла собой psyche задолго до возникновения какого-либо эго-сознания и которой psyche останется, независимо от того, сколь далеко простирается наше эго-сознание – ибо любое эго-сознание ограниченно: оно отделяет и различает, постигает лишь частности и знает только то, что в состоянии воспринять эго ‹…› однако в сновидениях мы становимся подобием этого более общего, более подлинного и вечного человека, обитающего во тьме изначальной ночи. Там он все еще остается целостным, а целое по-прежнему остается в нем –