Королевский гамбит (сборник). Уильям Фолкнер
Читать онлайн книгу.
его был по-прежнему безмятежен, и сохранялась в нем та же вдохновенность, и еще выражение, какое бывает у человека, ждущего возможности высказаться, и когда палачи сделали шаг в сторону, он явно воспринял это как сигнал и сказал: «Я согрешил против Бога и людей и теперь искупаю грех собственным страданием. И вот я… – Рассказывают, что в этот момент его голос окреп, сделался ясен и покоен. В его собственных ушах слова наверняка звучали внятно и неотразимо, а душа испытывала подъем, потому что говорил он из-под черного капюшона. – …и вот я перехожу в свободный мир и буду там обрабатывать землю».
Видите? Ничего не сходится. Допустим даже, он не понимал, что вот-вот умрет, все равно в словах его не было никакого смысла. О земледелии он вряд ли знал намного больше, чем о Стоунволле Джексоне; и уж точно ни разу в жизни не брал в руки лопату или мотыгу. Да, конечно, поля ему видеть приходилось, хлопковые и кукурузные, видел он и людей, на них работающих. Но самому ему явно не приходило в голову последовать их примеру, иначе бы он занялся этой работой, потому что возможностей для того у него было предостаточно. А он берет да стреляет в человека, который делал ему добро, который – осознавал он это или нет – избавлял его от чуть ли не адских мук, на которого он перенес свой дар собачьей преданности и из-за которого какую-то неделю назад отказался от помилования, – ради того, чтобы, если ему верить, вернуться в мир и обрабатывать землю, и все это, вся эта перемена, происходит в течение одной недели, да еще и после того, как он пять лет провел в таком отдалении от мира, какое и монашенкам на долю не выпадает. Да даже исходя из того, что в сознании его сложилась такая вот логическая цепочка – во что поверить трудно, – даже исходя из того, что она оказалась достаточно прочной для того, чтобы заставить его убить своего единственного друга (да, к слову, о пистолете; рассказывали, что начальник тюрьмы держал его дома, а однажды он пропал, и, чтобы развязать язык, его повара-негра, тоже арестанта, прислуживавшего у него в доме и, естественно, первым попавшего под подозрение, избили самым жестоким образом, а потом пистолет нашел Монах – там, где, как теперь вспомнил и сам начальник, он его спрятал, – и вернул хозяину), – так вот, даже если исходить из всего этого, каким, во имя всего святого, образом могло ему прийти все это в голову, каким образом могло его посетить желание – да еще там, где он тогда находился, – обрабатывать землю? Все это я и выложил дяде Гэвину.
– Ну почему же не сходится? – возразил он. – Как раз сходится. Просто мы еще не подобрали ключ к этому шифру. И они тоже.
– Они?
– Ну да. Не человека, который убил Гэмбрелла, они повесили. Они просто распяли пистолет.
– Да о чем это вы, дядя?
– Не знаю. Может, никогда и не узнаю. Даже скорее всего не узнаю. Но вообще-то все, как ты выражаешься, сходится – где-то, каким-то образом. Должно сходиться. В конце концов, даже при сложившихся обстоятельствах во всем этом слишком много клоунады, ну или просто бреда в образе человеческом. Но про это я даже не говорю. А самая занятная шутка, которую, вполне вероятно,