Реввоенсовет. Аркадий Гайдар
Читать онлайн книгу.
ломоть хлеба и кусок сала. Димка шмыгнул на задний двор и вместо того, чтобы забираться по лестнице, пробрался с другого конца, через выломанную доску возле курятника.
Подползая к укромному логову, он заметил, что Головень что-то мастерит, сидя к нему спиной.
«Винтовка! – удивился Димка, приглядевшись. – Вот так штука!.. Зачем она ему?»
Головень тщательно протер затвор, заткнул канал ствола тряпкой и запрятал винтовку под край крыши в сено.
Подождав с минуту, Димка присвистнул. Ему было видно, как Головень сразу вздрогнул и обернулся с испуганным, тревожным выражением лица.
– Ты что, собака, тут лазишь! – крикнул он, разглядев Димку. И пытливо окинул взглядом, как бы желая угадать: видел что-либо сейчас Димка или нет?
– Бабка прислала, – равнодушно ответил Димка, подавая узелок. И добавил обиженно: – Хлеба с салом. А ты чего еще ругаешься?
Успокоившийся Головень послал его к черту, а так как, по мнению Димки, худшего черта, чем Головень, быть не могло, то он поспешно шмыгнул вниз по лесенке.
Весь остаток вечера и весь следующий день Димку разбирало острое любопытство посмотреть, что за винтовку принес с собой Головень, – русскую или немецкую, или еще какую? А может, там у него есть наган? При этой мысли у Димки даже дух захватило, потому что к наганам и ко всем носящим наганы он проникался невольным уважением.
И Димка вспомнил, как однажды Яшка Федотов повстречал к ночи священника отца Перламутрия, возвращавшегося из села после свадьбы, и попросил у него одолжить один из свиных окороков. Но батя пришел в величайшее изумление от такой странной просьбы и, сказав Яшке что-то душеспасительное, собрался было ехать дальше. Тогда Яшка-вор сделал попытку овладеть окороком помимо всякого разрешения.
– А, яко тать в нощи на мя дерзаешь! – рассвирепев, взвопил отец Перламутрий. И будучи не обделен от господа дородством и силою, собирался хватить неразумного и заблудшего человека дрючком по голове. Но тут в темноте тихонько – щелк! В следующую же минуту отец Перламутрий, нахлестывая конягу, катил во весь дух, а Яшка-вор с окороком хохотал на дороге. Впоследствии он клялся и божился, что, кроме захлопывающейся медной табакерки, у него ничего не было.
Такова была сила и выразительность металлического нагановского языка в то время.
Неудивительно после этого, что с первой же минуты Димка почувствовал сильное и непреодолимое желание побывать на сеновале.
Как раз к тому времени утихло все кругом. Прогнали красные из волостного села Козолупа и ушли дальше на какой-то фронт. Тихо и безлюдно стало снова в глухой деревеньке, и Головень стал свободно покидать сеновал и исчезать где-то подолгу. И вот как-то под вечер, когда лягушиными песнями запевал порозовевший пруд, когда гибкие ласточки заскользили по воздуху, играя, и когда беспокойно зажужжала мошкара, танцуя кучками, заметив, что Головня дома нет, Димка пробрался на задний двор, твердо намереваясь проникнуть на сеновал. Дверка была заперта на замок, но у Димки был свой ход через курятник.
Громко скрипнула отодвигаемая доска, предательски