Здесь Дарвин, Седжвик и Ньютон

      Всем остальным задали тон.

      Здесь жили прадед мой и дед.

      Здесь я давал себе обет:

      В мечте о вечном и высоком

      Прийти к корням, припасть к истокам.

      Пришел. Припал.

      И вот со дна

      Всплыла кровавая луна.

      Край земли живой и свежий,

      Угол дальний, угол новый.

      Угол. Только не медвежий,

      А скорее кенгуровый.

      Москва уже давно слезам не верит,

      На всех «наезжих» смотрит свысока,

      И чужака своею мерой мерит,

      А зазевался – бьет с носка.

      Новосибирск? Я с ним слабо знаком пока.

      Но он неподалеку от Академгородка.

      Звучит торжественно и твердо

      Слиянье города и фьорда.

      Город на двух континентах веками стоял.

      Видел набеги, погромы и смены империй.

      Сценою был экзотичных и странных мистерий

      И пестротою восточной меня обаял.

      За полвека следы замело.

      Я приехал, чтоб вдруг подивиться:

      Помню – было большое село.

      Нынче – маленькая, но столица.

      Здесь и впрямь не вяжут веников:

      Это город оружейников.

      То тут, то там – веков заветы —

      Парят, соперничая в вере,

      То купола, то минареты.

      И манят, будто в небо двери.

      Уфа приятна, нету спора.

      Но не таит от проницательного взора

      Приметы, что несут следы

      Безвременья и беды,

      Насилья и вселенского позора —

      Как фаллос Дружбы на костях Собора.

      Славен будь этот город,

      Горделив, как немногие:

      Рядом Рудные Горы —

      Колыбель геологии.

      Позади меркреди, впереди вендреди,

      А вдали —

      Сальвадор Дали.

      Кругом лежат «бараньи лбы» —

      Приметы ледяной судьбы.

      Милы мне Чехия и Прага,

      Люблю я этот древний край.

      И человеку жить здесь – благо,

      Ну а собачкам – просто рай.

      Ты прав, мой друг, когда мечтая

      Познать судьбу и дух Китая,

      Идешь не на дворцов пиры,

      А в переулки и дворы.

      Помнишь: берег и брызги