Из разных отрывочных сведений я знал, что Борька воспитывался в семье тихих и безобидных, но беспробудных пьяниц. Его старший брат успел выйти из детского возраста до того, как родители потеряли человеческий облик. Он благополучно окончил среднюю школу, без материальной помощи родителей шесть лет, голодая, недосыпая, изнуряя себя подработками на разгрузке вагонов, отучился в мединституте, стал врачом. Я видел его однажды. Он приходил к нам в школу, встречался с нашей учительницей, интересовался, как учится и как ведет себя его младший брат. Говорили, что он хотел оформить над Борькой опекунство и забрать его к себе в другой город, куда он был направлен по распределению как молодой специалист. Но для этого необходимо было лишить их мать и отца родительских прав в отношении Борьки. С этим тогда было очень сложно, вопрос не разрешился, и наш Борька остался жить у родителей.

      Мне запомнился Борькин брат. Он совершенно не соответствовал моим представлениям о врачах: тихий, блеклый, подавленный. Теперь я понимаю, что таким его сделала жизнь. На его облике отразились боль и стыд за своих родителей и долгое прозябание в нужде. Это теперь, испытав много трудностей, я знаю, как унизительно чувствует себя человек за чертой бедности, когда в него внедряется вирус безденежья, травмируя в бедолаге чувство собственного достоинства и самоуважения.