– Я, – сказал Ибрагим, которому открылись благодарные перспективы, – пока что напишу хор капелланов и сицилийские пляски. А вы пишите первый акт. Побольше арий и дуэтов.

      – А как мы назовем оперу? – спросил Ляпис.

      Но тут в передней послышался стук копыт о гнилой паркет, тихое ржанье и квартирная перебранка. Дверь в комнату золотоискателей отворилась, и гражданин Шаринов, сосед, ввел в комнату худую, тощую лошадь с длинным хвостом и седеющей мордой.

      – Гоу! – закричал Шаринов на лошадь. – Ну-о, штоб тебя…

      Лошадь испугалась, повернулась и толкнула Ляписа крупом.

      Золотоискатели были настолько поражены, что в страхе прижались к стене. Шаринов потянул лошадь в свою комнату, из которой повыскакивало множество зеленоватых татарчат. Лошадь заупрямилась и ударила копытом. Квадратик паркета выскочил из гнезда и, крутясь, полетел в раскрытое окно.

      – Фатыма! – закричал Шаринов страшным голосом. – Толкай сзади!

      Со всего дома в комнату золотоискателей мчались жильцы. Ляпис вопил не своим голосом. Ибрагим иронически насвистывал «Амброзию», Хунтов размахивал списком действующих лиц. Лошадь тревожно косила глазом и не шла.

      – Гоу! – сказал Шаринов вяло. – О-о-о, ч-черт!..

      Но тут золотоискатели опомнились и потребовали объяснений. Пришел управдом с дворником.

      – Что вы делаете? – спросил управдом. – Где это видано? Как можно вводить лошадь в жилую квартиру?

      Шаринов вдруг рассердился:

      – Какое тебе дело? Купил лошадь. Где поставить? Во дворе украдут!

      – Сейчас же уведите лошадь! – истерически кричал управдом. – Если вам нужна конина, покупайте в мусульманской мясной.

      – В мясной дорого, – сказал Шаринов. – Гоу! Ты!.. Проклятая!.. Фатыма!..

      Лошадь двинулась задом и согласилась наконец идти туда, куда ее вели.

      – Я вам этого не разрешаю, – говорил управдом, – вы ответите по суду.

      Тем не менее Шаринов увел лошадь в свою комнату и, непрерывно тпрукая, привязал животное к оконной ручке. Через минуту пробежала Фатыма с большой и легкой охапкой сена.

      – Как же мы будем жить, когда рядом лошадь? Мы пишем оперу, нам это неудобно! – завопил Ляпис.

      – Не беспокойтесь, – сказал управдом, уходя, – работайте.

      Золотоискатели, прислушиваясь к стуку копыт, снова засели за работу.

      – Так как же мы назовем оперу? – спросил Ляпис.

      – Предлагаю назвать «Железная роза».

      – А роза тут при чем?

      – Тогда можно иначе. Например, «Меч Уголино».

      – Тоже несовременно.

      – Как же назвать?

      И они остановились на отличном интригующем названии: «Луч смерти». Под словами «Акт первый» Хунтов недрогнувшей рукой написал: «Раннее утро. Сцена изображает московскую