Картонная мадонна. Вольное изложение одной мистификации. Татьяна Короткова
Читать онлайн книгу.
дребезжащий, стонущий, как больной под инструментом дантиста, звук трамвая. Лиля посмотрела в его сторону. Решилась и глянула Воле прямо в лицо.
– Воля… – Боже, сколько раз она мысленно повторяла его имя, а сейчас оно стало просто кирпичиком из четырех букв, – Возможно, у нас еще будет повод увидеться. Но теперь я спешу. И я не люблю синема. Простите.
Побежала к трамваю, проклиная себя за полноту, неловкость и прихрамывание. Как, должно быть, ужасно выглядит она со стороны!
Воля остался стоять на тротуаре. В его голове никак не укладывалась перемена в настроении Лили. Конечно, утонченная натура, пишет стихи. Видимо, ей хочется какой-то игры. Но Воля категорически не умел притворяться.
Лиля проехала несколько остановок, сошла с трамвая и со всяческими заговорами и мольбами об удаче опустила письмо в почтовый ящик. Поскольку почтовая служба работала исправно, выходило, что письмо Макс получит уже утром следующего дня.
***
Алексей Толстой по обыкновению проснулся очень рано, с рассветом. Чувствовал себя, опять же, по обыкновению, скверно. Но дисциплина стала его второй натурой, письменный стол требовал к себе, как стадион – спортсмена: режим. Вчерашний вечер, как, впрочем, и позавчерашний, и общие с Волошиным вечера и ночи в поезде от Парижа были одним сплошным кутежом, который с трудом перенес бы менее подготовленный организм. Но Алексей любил кутежи, умел получать наслаждение от вин и яств, знал в них толк. Это Макс ценил в нем выше всего. Пока – выше всего.
Алексей прошел в ванную комнату, намочил холодной водой белый платок и туго повязал голову: так он делал каждое утро, чтобы привести мысли в порядок. Еще одним обязательным условием была клизма ради «формы» – гимнастики он не любил, а полнел моментально. Покончив с утренними ритуалами, прошел на кухню, набрал в рот воды и стал полоскать горло.
Алексей снял очень приличную квартиру в четыре комнаты, одну занял Макс. Конечно, у Макса множество недостатков, взять хотя бы храп – его храп сравним с ревом быка. Но преимуществ от соседства со знаменитостью гораздо больше. Конечно, Макс питает слабость ко всем мало-мальски одаренным поэтам, но лучше, как говорится, быть ближе к телу.
Алексей писал плохие стихи. И знал это. Он знал также и то, что будет, обязательно будет писать лучше. Нужно только пообтереться, поосмотреться, понять, кто есть кто и от кого что зависит. Литератором Алексей стал лишь менее года назад, да и то – со знакомства с Максом.
Нет, он писал с детства: стихи похабные, декадентские, революционные, символистские. Но все – как-то мимо. Вот и весь этот год Макс пробегал новый лист глазами, хлопал его по плечу: «Вздор!». Ничего. Это пока – вздор. Потом наладится. Нужно только уловить потребность момента. Рифмовать Алексей наловчился, образное мышление развито от природы. Верткости ему не занимать. Так что – работать, работать…
Алексей выплюнул воду в умывальник. Вытер лицо полотенцем, висящим на плечах. Заварил черного кофе. Взял кофейник и чашку. Работать.
Алексей прошел по большому темному коридору к кабинету,