– Старушка, конечно, пассажир тяжелый, – сказала Николасу жена, – я тебе сочувствую. Но ничего, потерпишь. В кои-то веки сделаешь что-то не для себя любимого, а для семьи. Бабуля на девятом десятке, она вышла на финишную прямую. Вопрос – кому достанется приз. Или она завещает свои миллионы какому-нибудь фонду по спасению мухи цеце, или вспомнит, что у нее есть бедный племянник, у которого двое трудных детей и без пяти минут безработная жена. Пусть старая зараза полюбит тебя последней немеркнущей любовью.

      Сколько Николай Александрович ни возмущался, сколько ни стыдил супругу за низменное стервятничество, Алтын не устыдилась и напора не ослабила.

      – Ничего, Евгений Онегин поехал же пасти своего дядю. А у Онегина, между прочим, детей не было!

      Оборона магистра рухнула, когда тетя Синтия сделала мощный ход: сообщила, что совершит с племянником лишь первую часть маршрута, до острова Мартиника, а там останется, чтобы пройти курс кактусотерапии; каюта же (невероятный двухэтажный «люкс» с собственной террасой) останется в полном распоряжении Ники. На оставшиеся две недели круиза к нему смогут присоединиться жена и дети, перелет тетушка оплатит.

      – Тортуга! Барбадос! Аруба! – пропела Алтын, водя пальцем по карте. – На халяву! По системе «все включено»!

      – Не обольщайся, – уныло молвил Фандорин, понимая, что проиграл. – Знаю я эти лайнеры. Там одних чаевых раздашь столько, что хватило бы на двухнедельный отпуск в Египте.

      – Ты совсем не думаешь о детях, – обрушился на него последний, добивающий удар. – Когда еще они смогут побывать в этих сказочных местах? А вот Синтия, лапочка, о них подумала.

      Если уж Алтын называет тетю «лапочкой», дело совсем труба, подумал тогда Николай Александрович.

      Первая встреча железных женщин произошла тринадцать лет назад. Фандорин привез юную жену в Лондон – показать свой родной город. Ради такого дела выбралась из Кента и тетушка. Встретились в отеле «Савой», на знаменитом тамошнем afternoon tea.[4] Синтия вырядилась, будто вдовствующая герцогиня на Эскотские скачки: костюм в цвет розового жемчуга, несусветная шляпа и все такое прочее. Должно быть, желала, чтоб московитка осознала весь масштаб свалившегося на нее счастья – войти в такое семейство! Алтын же в ту пору еще числила себя стрингером и одевалась согласно имиджу. Была она в сандалиях и бесформенном холщовом балахоне, черные волосы украшены разноцветными индейскими бусинами. К этому надо прибавить огромный живот с дозревающей двойней, по случаю которой на балахоне были вкривь и вкось нашиты луна с солнцем.

      Обе дамы уставились друг на дружку с одинаковым выражением снисходительного недоумения. Из самых лучших побуждений Синтия сказала (она искренне верила, что аристократический стиль поведения – сочетание чопорности с бесцеремонностью): «Что