Усталые люди. Арне Гарборг
Читать онлайн книгу.
в погоне за истиной ни рылись мы во всех кладовых и закоулках существования, только в ней одной открывается нам «смысл жизни»…
– Это очень красиво на словах…
– Благодарю, я знаю продолжение. Но во всяком случае, это не пустяк!
С какой стати влюбиться ей в меня, такого уже не молодого человека в зрелом возрасте? Однако, так бывает во всех ко медиях. Прирожденное женщине стремление спасать и исправлять… в сущности это ужасно благородно, трогательно. Но это глупо. Плохая эта экономия – поправлять то, что пришло уже в упадок; пусть же оно разрушается себе с Богом! Чем скорее, тем лучше. Это своего рода декадентство в женщинах, когда они влюбляются в подобную ветошь; долг женщины по отношению к роду, – выбирать самых лучших, самых молодых, самых здоровых, наиболее приспособленных стать отцом её детей.
Она так старалась дать понять мне, что эта… ну, одним словом, эта возня со мной… что это «единственное, что есть у ней в жизни», «единственное, что занимает ее»…
Но вот тут-то опять и затруднение: если-бы была она влюблена, то, конечно, не сказала-бы этого.
Глупости. Старый, тщеславный малый, будь покоен, с этой стороны не грозит тебе никакой опасности. Глупо только, что она рискует таким образом очутиться у всех на языке, т. е. глупость-то вся в том, что эти сплетни будут до такой степени лишены всякого основания (Позднейш. примеч. ага!)…
В сущности это через-чур уж смешно… проводить таким образом время и быть «товарищами» с молодой, красивою девушкой; мужчина во мне даже несколько пристыжен этим. Можно было-бы лучше воспользоваться временем.
(Ага!)
Подумайте только: не сделать даже и попытки ввести те более интимные отношения, которые одни только и возможны и естественны между женщиной и мужчиной! Собственно даже и не желать этого! Это смешно; это даже неприлично. Она просто-таки должна презирать меня.
А тем временем я успел уже прослыть самым отчаянным волокитой, а она, может быть, прослывет вскоре… и за нечто другое.
Это не годится. Или вперед, или назад, – так-же это прямой идиотизм. Но первого я не хочу и не могу; даже если бы я сам и рискнул на это, то она-то не из таких; она оказывает мне такое безусловное, товарищеское доверие, которое положительно обезоруживает. В таком случае – другое: покончить. Кетати-же, я действительно начинаю интересоваться ею несколько более, чем это может быть прилично такому почтенному холостяку и департаментскому чиновнику;: этого не должно допускать; это безразсудно.
Конец этой главе!
IV
Берген 20-го июля.
Разумеется, никакого окончания главы не последовало. Я не мог действовать, не принимая её во внимание, не мог порвать сразу; в этой истории мне надо было сойти со сцены постепенно, изящно и незаметно; и так я и сделал. Для этого я воспользовался «каникулами», как поводом, сел на пароход и уехал.
Теперь я брожу здесь, по Бергену. Безо всякого заметного волнения, по прошествии многих долгих лет вновь увидал я старые места. Ничего не ощутил я, кроме некоторого равнодушного