«В тот раз Жал Нго выглядел испуганным, придя ко мне. Он сказал: „Я думал, что в момент, когда Гуши-хан подступит (со своими войсками), Цангпа не посмеет выйти навстречу. Но выяснилось, что это совсем не так. Мы были слишком самонадеянны в этой войне. Я думаю, теперь тебе следует отправиться на поле боя и притвориться посредником, чтобы остановить войну"».

      «Обычно я не смею перечить Жал Нго. Но в тот день я был так раздосадован, что сказал ему: „Я много раз говорил тебе не атаковать Цангпу, но ты ни разу не послушал. Суть в том, что Цангпа никогда не сдастся, пока не потеряет все. Это характерно для очень сильных людей. Теперь, даже если мы достигнем перемирия, он нам больше никогда не будет доверять. Все знают, что это мы призвали хана развязать эту войну. Мы испытаем последствия этого, когда монголы уйдут.

      Решение, которое я принял, когда Гуши-хан прибыл в Цанг – окончательное. Я не поверну вспять[49]. Это то же решение, что и сейчас.

      Война уже началась. И нам придется ей следовать. Если мы победим, то получим желаемое. А если проиграем, то нам придется бежать, куда глаза глядят".

      Я начал творить черную магию гневного Ямантаки[50]».

      «В этом дворце, принадлежавшем династии Цанг, были школы литературы, медицины и буддийской философии. Они построили здесь все необходимое. Этот Цангпа был хорошим правителем. Я хотел с ним встретиться, но поскольку я уже сотворил столько заклинаний черной магии против него, я побоялся это сделать»[52].