Обретение настоящего. Елена Владимировна Семёнова
Читать онлайн книгу.
же дорогое и любимое. Место это – Плёс.
Здесь жила семья моей двоюродной тётки, гостить у которой я отправлялась на всё лето. Тётя Саша зарабатывала на жизнь редким в наши дни искусством (никогда не повернётся язык называть это чудо ремеслом) – вышивкой. Вышивала она с равным талантом и шёлком, и бисером. Рубахи, сарафаны и рушники под старину, скатерти и салфетки, наволочки и настенные панно – чего только не было среди её работ! Их с особой охотой закупали продавцы сувениров, торговавшие в волжских городках произведениями народных промыслов, пользующимися немалым спросом у иностранцев. Встречались работы тёти Саши и в краеведческих музеях.
Само собой, свой дом она также старательно украшала своими рукодельями. Например, в нашей с сестрой комнате висело большое бисерное панно, изображавшее сцену из сказки Ершова, когда Иванушка ловит Жар-Птицу. Золотистые бисерины так ярко горели на тёмном матовом фоне, что казались настоящими искрами, и сама птица виделась живой, готовой вот-вот улететь в наше распахнутое окно и скрыться над Волгой.
Дом тёти Саши стоял на всхолмье. От нашей калитки к реке сбегала крутая дорожка, с обеих сторон утопающая в зелени кустарников, рослых рябин и хрупких берёз. Окна нашей комнаты на втором этаже выходили на Волгу, и, сидя на широком подоконнике, я подолгу смотрела на открывающийся взору вид. Только городской человек способен так остро чувствовать красоту простора. Словно затравленные звери окружённые громадами высоток, загнанные в лабиринты каменных, душных улиц, мы изумлённо вбираем в себя вдруг открывающуюся необъятность, осознавая, какое это счастье – видеть горизонт…
На противоположном берегу шумел лес. На нашем – прямо к окнам карабкались по обрывистой круче худощавые берёзки. Одна из них в непогоду звонко стучала ветвями в стекло, словно ища тепла и уюта. А посередине катила свои волны вечная, царственная Волга. По ней шли, сменяя друг друга, пароходы и баржи, наблюдение за которыми доставляло мне всегда особое удовольствие. Я пыталась угадать, куда идут эти суда, придумывала людей плывущих на их борту – целые новеллы сочинялись в такие часы. Даже в Москве, гуляя по набережной, я непременно приникала к парапету, завидев громаду баржи, и провожала её взглядом, думая, что она, может быть, скоро будет проходить и Плёс…
Если у бабушки гости бывали редко, то у тёти Саши и её мужа, дяди Алёши, они не переводились. Уходили одни, их место тотчас занимали другие: чаёвничали, разговаривали, а, если дело было к вечеру, то и до песен, бывало, доходило. Дядя Алёша брал гармонь, и начиналось веселье.
Странное дело, вроде не так много времени минуло с той поры, а ныне собираются ли ещё так? Поют ли? Нет, я не имею ввиду пьяные завывания про «Мороз-мороз», а исконно русскую традицию пения. Юнейшее поколение, возможно, пожмёт плечами: есть же магнитолы, плееры, айфоны… Какое там ещё пение? А ведь, в сущности, что петь им? Чтобы проверить ценность той или иной песни, просто попробуйте спеть её – без аккомпанемента, для души. Русская песня, русский