– Вот именно, глупость, – произнес Джеймс Блэкуэлл, когда вечером в гостиной Арнольдов подали кофе. – Народ в спешке возвращается в казармы, а нас отправляют по домам. И это в самом начале войны! Вся эскадрилья в ярости. Сплошное разбазаривание ресурсов. Интересно, что сказал бы обо всем этом господин Чемберлен?

      «А мне интересно, что господин Чемберлен сказал бы о тебе», – думал мистер Арнольд, передавая гостю сахар и серебряные щипцы. Джеймс Блэкуэлл так и просился на обложку журнала – настоящий подарок для управления пропаганды Королевских ВВС. Как и предсказывала Диана (хотя и строила прогноз в большей степени на надежде, чем на интуиции), внешность у него оказалась невероятно эффектной. На самом деле все трое представителей молодого поколения, сидевшие за столом, на взгляд мистера Арнольда были чересчур привлекательны.

      Смуглая кожа, иссиня черные волосы и зеленые глаза дочери стали для родителей сюрпризом и причиной непрекращающихся споров. Белокурые волосы и голубые глаза Гвен, каштановая шевелюра и светло-серые глаза Оливера – все это Диана каким-то непостижимым образом отринула на генетическом уровне. По их обоюдному мнению, она больше напоминала ирландку, а порой даже испанку – особенно когда на исходе долгого кентского лета загорелая кожа приобретала бронзовый оттенок, а глаза на ее фоне сияли глубоким изумрудным блеском.

      – Она подкидыш, – сказал мистер Арнольд жене в день, когда Диане исполнилось десять и девочка, хохоча, носилась с друзьями вдоль изгороди в ярком свете августовского солнца. – Совсем на нас не похожа. Наша настоящая дочь живет в стране фей. А это… Это дитя кукушки из подземного царства. В свой двадцать первый день рождения она исчезнет – за ней придут, вот увидишь.

      Джон был Янусом. Высокий и худощавый, светловолосый и голубоглазый, он – в зависимости от настроения – становился копией то матери, то отца. В минуты глубокой задумчивости сын очень напоминал Гвен, погруженную в размышления перед незаконченным полотном. А раскрепощенный и радостный, со смешинками в глазах, был как две капли воды похож на юного Оливера. Он унаследовал отцовскую улыбку, но благодаря правильным чертам лица обладал более привлекательной в общепринятом смысле внешностью. Лет с четырнадцати Джон, сам того не сознавая, неизменно привлекал взоры особ противоположного пола.

      Потягивая кофе, мистер Арнольд отметил про себя, что Джеймс Блэкуэлл на первый взгляд не слишком отличался от его собственного сына. Как и Джон, он был светловолос, однако глаза его искрились более глубокой, почти сияющей синевой. Молодой человек излучал уверенность в себе, говорил четко и спокойно. При этом