Дева в голубом. Трейси Шевалье
Читать онлайн книгу.
Я круто свернула в ближайший переулок. Позади раздался мужской голос: «Прошу прощения, мисс, sea-view-play». Я не повернулась. Я чувствовала себя как подросток, которому неловко за своих родителей перед сверстниками.
Я вышла к Музею августинцев – комплексу старинных кирпичных зданий, где хранится недурная коллекция картин и скульптур, и огляделась по сторонам. Пары нигде не видно. Я нырнула внутрь.
Купив билет, я толкнула дверь и вошла под монастырские своды; взгляду открылась мирная, залитая солнцем площадка, посередине которой был разбит ухоженный садик и огород, а во все стороны радиально расходились коридоры, уставленные вдоль стен скульптурами. В одном из них я обнаружила бесконечную череду каменных изваяний псов со вздернутыми мордами, заливающихся звонким лаем. Я обошла площадку, пересекла сад, полюбовалась клубникой, латуком, высаженным аккуратными рядами, небольшими участками эстрагона, полыни, мяты трех видов и розмариновым кустом. Я сняла жакет и присела ненадолго, подставив псориаз солнечным лучам и не думая ни о чем, с закрытыми глазами.
Потом заставила себя подняться и заглянуть в находящуюся тут же церковь. Размером она была с настоящий монастырь, но скамьи и алтарь убраны, а по стенам развешаны картины. Никогда раньше не бывала в церкви, столь откровенно используемой в качестве картинной галереи. Я остановилась на пороге, дивясь тому, как обширное, ничем не заполненное пространство над картинами словно поглощает и уменьшает их в размерах.
Повинуясь какой-то вспышке, уловленной боковым зрением, я остановила взгляд на картине, висящей на противоположной стене. На нее упал луч света, и все, что мне было видно, – голубое пятно. Часто моргая, ощущая странную резь в желудке, я двинулась в ту сторону.
Это было изображение Иисуса, снятого с креста. С головой, покоящейся на коленях какого-то старика. Он лежит на холсте, разостланном на земле. На него внимательно смотрят моложавый мужчина и юная женщина в желтом платье, а в центре – Дева Мария, прикрывающая удивленное лицо платком точно такого же голубого цвета, который является мне во сне. Сама по себе картина статична, композиция ее четко выверена и неподвижна, все персонажи расставлены по местам, поворот головы, движение рук – все рассчитано до миллиметра. И лишь лицо Девы, образующее центр полотна, словно движется и меняет выражение на глазах зрителя: она взирает на убиенного сына, и во взгляде ее, выражающем – что подчеркнуто чисто колористическими средствами – внутреннее напряжение, странно сочетаются страдание и умиротворенность.
В какой-то момент, пока я стояла неподвижно перед картиной, пальцы у меня самопроизвольно сложились в крест. Такого со мной прежде не случалось.
На табличке, висящей рядом с картиной, я прочитала название и имя художника. Стояла я долго, все сильнее ощущая, как сгущается вокруг меня сама церковная атмосфера. Я вновь перекрестилась, прошептала: «Помоги мне. Святая Дева» – и рассмеялась.
Никогда бы не подумала, что в нашей семье был живописец.
3. Бегство
Изабель