Трусаки и субботники (сборник). Владимир Орлов
Читать онлайн книгу.
– ручка.
– Конечно, Юлечка, конечно! – Башкатов в мгновенье стал изящным и ласковым рыжим котом. – В кроссвордах он истинный ундервуд и копенгаген!
– Вопрос, – сказала Цыганкова, голос у нее был хриплый, прокуренный, низкий. – Мифическое существо с телом быка, символ чистоты и девственности. Восемь букв. Первая «е».
– Ой, Куделин! Ой, не могу! Это же про тебя! – расхохоталась Чупихина. – Это же надо! В самую точку!
И рыжий кот Башкатов рассмеялся, смех укротить не смог.
– Единорог, – сказал Бодолин. Он тоже развеселился.
– Единорог? Подходит. Куделин, верно, что единорог? – Цыганкова смотрела только на меня.
– Единорог… – выдохнул я. – Верно.
– А что ты такой медлительный? – спросила Цыганкова.
– Девочка, он не только медлительный. Он… – не могла остановиться Чупихина.
– У моей старшей сестры в студенческие годы был знакомый Куделин, – сказала Цыганкова. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, изогнув бедро, и словно бы никого в комнате не видела. Кроме меня. Я же глядел на ее ноги в ссадинах, и в голове у меня вертелось глупейшее соображение: «На таких коленях можно написать много шпаргалок».
– Я не помню никакой Цыганковой, – сказал я. – Может, и знакомился, но не помню…
– Тот Куделин с сестрой дружил. Ее зовут Виктория.
– Я не знал никакой Виктории Цыганковой. – Теперь я говорил чуть ли не раздосадованно.
– Я так и подумала, что ты не тот Куделин, – покачала головой Цыганкова. Она по-прежнему смотрела только на меня, отчего мне было не по себе, а все в комнате притихли. – Но я серьезно младше сестры. И она папина дочь, а я – мамина. Когда я получала паспорт, папаша был временно в бегах, и я взяла мамину фамилию. А у отца фамилия – Корабельников…
Так… Еще раз приехали… Викина сестра… Элиза Дулитл! Эта Элиза в шестом классе знала три языка…
– Спасибо за единорога, – сказала Цыганкова. И бросила уходя: – Сестра моя, увы, сейчас не в Москве. Она живет в Англии…
– Она, по-моему, с приветом, – сказала Чупихина ей вслед. – Глаза-то у нее какие!
– Напрасно ты, Лана, – сказал Бодолин. – Глаза у нее очень красивые. И в ее приходе, видимо, был смысл.
А Башкатов стоял опечаленный.
8
Но предсказания его сбывались.
Лишь появился я на следующий день на шестом этаже, услышал: умер Чукреев. Говорили и ахали громко. А шепотом добавляли: перерезал вены, вызвали «скорую», но опоздали.
С Чукреевым, совершенно неприметным мужичком лет сорока (оказалось – сорока четырех), за четыре года я имел всего лишь два мимолетных разговора ни о чем, дела наши никак не пересекались. Должность Чукреев занимал – при произнесении вслух – очень важную. Ответственный секретарь. В действительности же он ничего не значил. Как-то завели в областях по два Первых Секретаря обкома, промышленного и сельского.