Виктор Четырежды Пятый

      Дорога всё не заканчивалась, а может быть, она закончилась уже пару километров назад. И трава на обочине всё не зеленела. «Возможно, это просто очень длинная дорога…», – подумал он и решил продолжать путь. Ему казалось, что идёт он невообразимо долго, но фургон, от которого он начал свой путь, не желал скрываться из виду и маячил на горизонте. Несколько раз в страхе, что фургон догоняет его, он бежал что есть мочи, но неизменно оставался на таком же расстоянии, не приближаясь и не удаляясь от него.

      «Если постараться, можно дойти до дома…». Эта мысль промелькнула в его голове и тут же исчезла. Его дом был так далеко, что он не чувствовал связи. «Кто же? Это должны быть газеты…». Он помнил только запах газет и, пожалуй, деревянную столешницу, на которой часто дремал днём. Но не исключено, что воспоминания, основанные исключительно на ассоциациях и запахах, были плодом воображения.

      «Нет, ну позвольте… Какому остолопу могло прийти в голову принять потомственного, благородного…». Мысли его прервал неожиданный звук. Он был тихим, почти неуловимым, но, несомненно, исходил от фургона. «Выхлопная труба…». Но звук был таким тихим, что точно сказать было нельзя. Похоже, всё-таки фургон уже был достаточно далеко.

      От скуки он стал считать пойманных на прошлой неделе жуков. Соседские постоянно посмеивались над подобным увлечением, ведь в пищу жуки абсолютно не годились, но всё же их восхищала ловкость, с которой он опускал на жука лапу и крайне осторожно относил к остальным – в коллекцию. Когда он дошёл до тридцать пятого жука, его кто-то окрикнул.