Лекарство от любви – любовь. Ольга Егорова
Читать онлайн книгу.
торжества. Но, как ни старалась, ничего не находила. Кроме боли, бескрайней и необъятной, в душе не было ничего. Она, эта боль, заполонила собой всю душу и, кажется, грозила выплеснуться из краев. Варя почему-то всегда, еще с детства, представляла себе душу в виде широкой чаши, расположенной где-то в грудной клетке, в промежутке между сердцем и легкими. Детство давно прошло, а придуманный образ остался. Там, в этой чаше, еще совсем недавно плескалась радость. Прозрачная, легкая, светлая. А теперь чаша до самых краев была полна тягучей маслянистой и черной жидкостью. Вот какая она, боль…
Паршин снова появился в ее жизни ближе к вечеру. Вошел через дверь…
Услышав звонок, она зажала уши. Только этого еще не хватало, ни за что в жизни она не станет открывать. Кто бы там, с той стороны, не находился. Хотя в том, что это именно Паршин пришел к ней просить прощения, она почти не сомневалась. Все таки подошла на цыпочках к двери, приникла к глазку. И в самом деле, это был он.
Она так и думала, что он придет. И почему-то представляла его себе с виноватым взглядом и с огромным букетом цветов в руках. И даже представляла, как она берет эти цветы и выбрасывает их в окно безжалостно. По крайней мере, героини фильмов, обиженные на своих возлюбленных, так и поступали. А в свои восемнадцать лет она знала жизнь больше по книгам и по фильмам. Тот сюрприз, который преподнесла ей жизнь, явившись в своем истинном обличье, был первым и пока единственным.
И вот сейчас, почти сразу же, последовал второй. Жизнь снова, злорадно усмехнувшись, дала ей понять, что книги пишут люди. И фильмы снимают – тоже люди. А она, жизнь, действует, сообразуясь только со своими правилами игры. И устанавливает она их сама, ни с кем не советуясь.
Не было никаких цветов. Варя сразу увидела, что цветов в его руках нет, что руки опущены, и голова Паршина тоже опущена вниз. В окуляре дверного глазка фигура его казалась вытянутой, голова – непропорционально большой, а сам он, несмотря на то, что стоял возле двери, отодвигался зрительно на достаточно большое расстояние.
И такой жалкий, такой несчастный был вид у этого большеголового Паршина, что Варя вдруг обо всем забыла. Забыла прежде всего о том, как это бывает в кино. Поняла, что у жизни – свои правила. «Гад… – прошептала она. – Гад Паршин. Сволочь…»
И открыла дверь.
«Варька, – сказал Паршин, поднимая глаза. – Варенька… Прошу тебя, умоляю, прости… Я гад, сволочь. Только жить без тебя не смогу, не сумею…»
В тот день она его простила. И снова все стало по-прежнему, с одной только разницей – теперь они не могла больше встречаться у Вари дома, потому что мама наотрез отказала принимать у себя Лешку. Даже пыталась запретить Варе встречаться с ним, но это уже было не ее власти. «Мама, я уже взрослая! Я сама решаю, с кем мне встречаться, а с кем не встречаться!» – заявила дочь. На лице у Вари к этому времени уже и следов от гематомы не осталось. Кожа снова стала светлая, белая, взгляд – ясный и счастливый. «Он просто выпил лишнего, – объяснила она Галина Петровне. – Мы с ним решили, что