Год свирепого цыпленка. Светлана Лаврова
Читать онлайн книгу.
они накопятся, Ванечка их в макулатуру сдавал. ефеРефераты – это длинные-предлинные контрольные, их студенты пишут-пишут, а преподаватели читают и в макулатуру сдают.
Вообще у Маркизы везде по квартире были раскиданы камни, кости, красивые спирали аммонитов, плоские плитки с отпечатками папоротников, окаменевшие морские ежи без колючек, похожие на каменные кривые дырявые мячики, они взаправду назывались неправильными ежами. Ванечка любил это все рассматривать и представлять, что будет, если все эти окаменевшие зверюшки вдруг оживут.
Елку Маркиза тоже нарядила «по специальности». Она взяла позвонок первобытного бизона и воткнула в него плечевую кость пещерной гиены. Потом повесила на торчащие в стороны отростки позвонка шарики, на плечевую кость натянула верхушку и обмотала все сооружение мишурой. Большого, с кулак, окаменевшего трилобита из ордовикских сланцев Центрального Уэльса Маркиза нарядила Дедом Морозом – натянула красный колпачок ему на каменную глабель (так у трилобитов называют голову). Ванечка с этой елкой сфотографировался и ВКонтакте выложил, и теперь весь класс ему завидовал и еще несколько ребят с Камчатки, из Калининграда и парень из Осло. Ваня от такого смешного названия долго веселился – надо же, Осло, назвали город в честь осла!
– Мне Васька звонил, – сообщила Маркиза. – Ему на рецензию принесли статью «Самоорганизация в неравновесных системах – от диссипативных структур к упорядочению через флуктуации». Ты чего-нибудь понял?
– Нет, – честно сказал Ваня. Васька был Маркизин знакомый профессор, ее ровесник.
– Я тоже, – кивнула Маркиза. – Подозреваю, что Васька тоже, но он клянется, что все понял и рецензию написал. Врет, конечно. Он еще в пятом классе был врун. А теперь профессор. Хочешь посмотреть нового трилобита? Средний девон!
– Красноуфимский? – со знанием дела спросил Ванечка.
– Темнота деревенская, какой в Красноуфимске девон! Там несчастные останки пермского, когда трилобитов уже почти и не осталось. Этот из Марокко. Васька летал в Марокко, и ему там подарили. А я себе нагло выпросила, пользуясь полувековой дружбой. Видишь, какой красивый! С рогами! Сyphaspis по-латыни.
– Нету же рогов, – не понял Ванечка, рассматривая маленький овальный камешек со знакомым тройным членением и поперечной насечкой.
– Иван, не позорься! Вот тут были рожки – видишь почеркушки? Почитай Ричарда Форти.
Маркиза отобрала недооцененного Ванечкой трилобита и пошла к письменному столу – положить новенького на видное место. По пути она зацепилась подолом за валяющуюся перед пылесосом бедренную кость шерстистого носорога.
– Тьфу, зараза, – обругала она носорога. – От этой ледниковой фауны одни неприятности. Выкинуть надо, да жалко.
– Я думаю, бабушка, что твоего какого-то любимого предка шерстистый носорог забодал на охоте, – предположил Ванечка. – Или мамонт затоптал. И ты это помнишь генетической памятью – той, которой помнят прошлые жизни. Поэтому ты не любишь ледниковую фауну – всех этих