Дверь мне открыла женщина с утюгом:

      – Ты к кому, девочка?

      – К Селиверстову.

      – A-а, к Юрочке? Вот хорошо! – обрадовалась женщина. – А то он всё один да один.

      Селиверстов лежал на диване. Он был укрыт вязаным платком. Над ним к дивану была приколота салфетка с вышитыми розами. Когда я вошла, он закрыл глаза и повернулся на другой бок, к стене.

      – Юрочка, – сказала женщина, – к тебе пришли.

      Селиверстов молчал.

      Тогда женщина на цыпочках подошла к Селиверстову и заглянула ему в лицо.

      – Он спит, – сказала она шёпотом. – Он совсем ещё слабый!

      И она наклонилась и ни с того ни с сего поцеловала этого своего Селиверстова.

      А потом она взяла стопку белья, включила утюг и стала гладить.

      – Подожди немножко, – сказала она мне. – Он скоро проснётся. Вот обрадуется! А то всё один да один. Что же это, думаю, никто из школы не зайдёт?

      Селиверстов зашевелился под платком.

      «Ага! – подумала я. – Сейчас я всё скажу! Всё!»

      Сердце у меня забилось от волнения. Я даже встала со стула:

      – А знаете, почему к нему никто не приходит?

      Селиверстов замер.

      Мама Селиверстова перестала гладить:

      – Почему?

      Она глядела прямо на меня. Глаза у неё были красные, воспалённые. И морщин довольно много на лице. Наверное, она была уже немолодая женщина… И она смотрела на меня так… И мне вдруг стало её жалко. И я забормотала непонятно что:

      – Да вы не волнуйтесь!.. Вы не подумайте, что вашего Юру никто не любит! Наоборот, его очень даже любят! Его все так уважают!..

      Меня пот прошиб. Лицо у меня горело. Но я уже не могла остановиться.

      – Просто нам столько уроков задают – совсем нету времени! А ваш Юра ни при чём! Он даже очень хороший! С ним все хотят дружить! Он такой добрый! Он просто замечательный!

      Мама Селиверстова широко улыбнулась и снова взялась за утюг.

      – Да, ты права, девочка, – сказала она. – Юрка у меня не парень, а золото!

      Она была очень довольна. Она гладила и улыбалась.

      – Я без Юры как без рук, – говорила она. – Пол он мне не даёт мыть, сам моет. И в магазин ходит. И за сестрёнками в детский сад бегает. Хороший он! Правда хороший!

      И она обернулась и с нежностью посмотрела на своего Селиверстова, у которого уши так и пылали.

      А потом она заторопилась в детский сад за детьми и ушла. И мы с Селиверстовым остались одни.

      Я перевела дух. Без неё мне было как-то спокойнее.

      – Ну