И маятник качнулся…. Вероника Иванова
Читать онлайн книгу.
Гномка беседовала с хозяином обоза. Дядя плохо понимал, что ей нужно. Правда, удивленное выражение на его лице поселилось еще в момент нашей с ним встречи, и теперь я всерьез начал задумываться: а нет ли у купца проблем с соображалкой. Поскольку разговор «глухого со слепым» грозил затянуться, нужно было поспешить на помощь серьезному человеку, что я и сделал, постаравшись, впрочем, напустить в голос как можно больше льдинок:
– Что вы имеете мне сообщить?
Гномка обернулась с выражением такой радости на мордашке, что захотелось завыть. Правда, когда ее взгляд переместился чуть ниже моего подбородка, в голубых глазах появилось недоумение:
– А зачем…
– Не имею ни малейшего представления, – поспешил я избавиться от потока совершенно ненужных вопросов, на которые все равно не мог придумать ответа.
Гномка помолчала. Пару мгновений, не больше. И спросила то единственное, что волновало ее, по-видимому, больше всего:
– А он тяжелый?
Следовало бы засмеяться, но искренняя забота на круглом личике выглядела так умилительно, что я жутким усилием воли затолкал смех в горло, изобразив то ли кашель, то ли приступ удушья. Но мое фырканье повлекло за собой лишь усиление тревоги в голосе Мирримы:
– Тебе снова плохо?
И вот тут я заржал. Именно – заржал. Даже лошадка, запряженная в телегу, повернула голову в нашу сторону. Из глаз брызнули слезы, и мне потребовалось не меньше пары минут, чтобы взять себя в руки. Сначала гномка не могла понять, что происходит, но постепенно и до ее недалеких мозгов дошло, что я просто смеюсь. И, разумеется, если смеюсь, то смеюсь над ней. Маленькие кулачки сердито уткнулись в бока, щеки залил румянец, голубое небо взгляда затянулось грозовыми тучами.
– Да как… Да ты… Да я… Тут… Так перепугалась… А он…
Я выдохнул последнюю смешинку и лучезарно улыбнулся:
– Не напрягайся так, милая!
В беседе вновь наступила пауза, потому что Миррима шлепала губами, как выуженная рыба, но ни одного звука до меня не долетало. Ох, опять Джерон во всем виноват… Ладно, примем меры.
– Извини, пожалуйста, я не дал тебе договорить… Я смеялся вовсе не над тобой – только над твоими словами…
– Ты хочешь сказать, что мои слова не имеют ко мне никакого отношения?! – Она явно была не прочь поскандалить.
Как там твердит народная молва? Милые бранятся – только тешатся? Все с тобой понятно, милая: ты без ума от меня! Думаете, шучу? А чем тогда объяснить столь открытое, даже, можно сказать, назойливое внимание к моей скромной персоне со стороны малознакомой особы женского пола? В редкие минуты честности с самим собой я прекрасно сознаю, что не обладаю – ни во внешнем облике, ни в глубинах души – никакими выдающимися качествами, которые могли бы вызвать уважение (не говоря уж о восхищении!) и желание поближе познакомиться… Она же видела, что от меня нет никакого проку в простейших житейских ситуациях! И все равно, как репей, цепляется… Есть, правда, еще одно возможное, но не слишком лестное, объяснение… Что, если гномка решила открыть приют имени себя для сирых и убогих? А я буду первым подопытным?