Генералиссимус Суворов. Николай Гейнце
Читать онлайн книгу.
к мужу, речь генерала Авдотья Федосеевна.
– Ты сначала его дослушай, – заметил тот.
– А говорил я действительно вашему супругу, что грех большой на душе его будет, если он воспрепятствует сыну своему следовать его внутреннему призванью, быть военным. Что лишит он этим верного слуги своего отечества, что, по-моему, ваш Саша предназначен для высокого удела великого полководца, который в будущем покроет неувядаемыми лаврами как себя и свою фамилию, так и Россию. Я говорил с ним и вынес убеждение, что он не только не хочет, но по натуре своей не может ничем быть иным, как солдатом.
– Вот видишь, матушка! – вставил Василий Иванович, видя, что его друг замолчал.
– Солдатом… Саша – солдатом… Такой хилый да болезненный, да он недели не вынесет в солдатской службе! – всплеснула руками Авдотья Федосьевна.
– Поверьте, сударыня, что ваш сын для мальчика его лет отличается более чем крепким здоровьем, что, приучая себя сам к сырости и холоду, дождю и снегу, он, как кажется, ни разу не был болен серьезно.
– Бог милостив, ваше превосходительство, даже не хварывал, слава Создателю…
– Вот видите!
– Но все же он былиночка.
– Сухие да тонкие самые выносливые люди.
– Кабы вашими устами да мед пить.
– И будете, да не мед, а такую сладость вкусите, коли послушаетесь, что помянете добрым словом меня, старика. Ваш муж тоже был против, но, как кажется, убедился моими речами… На совет он вас позвал… Значит, от вас теперь зависит счастье вашего сына, его слава вместе со славой отечества… Будьте матерью, любящей свое отечество… В древности были матери, которые, провожая сына на войну и подавая ему щит, говорили: «С ним или на нем», то есть возвращайся победителем или мертвым… От вас требуют не этого, вас просят лишь не мешать счастью сына, предоставить ему идти дорогой, которую ему, младенцу, указал сам Бог…
– Ох, боязно, ваше превосходительство, не вынесет…
– Канцелярской духоты действительно не вынесет и захиреет хуже, – заметил генерал Ганнибал. – И если вести его по гражданской службе, то надо сейчас везти его в Петербург или Москву, чтобы в несколько лет подготовить, он сам-то ведь занимается только военными науками, в солдаты еще года два-три подождать можно… Пусть себе учится да живет при вас и отце…
– Это, дружище, ты говоришь правду, я сам подумывал к осени отвезти его в Питер, там у меня есть грамотей на примете, приказная строка такая, что лучше и не надо.
– К осени… Уж и везти… – упавшим голосом произнесла Авдотья Федосьевна.
Василий Иванович и Авраам Петрович значительно переглянулись друг с другом. Авдотья Федосьевна несколько минут сидела в глубокой задумчивости.
– Что же, Василий Иванович, – начала она после некоторого молчания, – если это, может, и впрямь, как говорит его превосходительство, произволение Божие, пусть идет в военную службу…
– Добро, матушка, добро, я-то уж решил так, за тобой было дело… Меня старый приятель до слез пронял…
– Так пусть будет так, – сказала