Уже потухли звезды

      В сиянии дневном,

      И пташки теплы гнезды,

      Что свиты над окном,

      Щебеча покидают

      И негу отрясают

      Со крылышек своих;

      Зефир листы колышет,

      И всё любовью дышит

      Среди полей моих;

      Всё с утром оживает,

      А Лила почивает

      На ложе из цветов…

      И ветер тиховейный

      С груди ее лилейной

      Сдул дымчатый покров…

      И в локоны златые

      Две розы молодые

      С нарциссами вплелись;

      Сквозь тонкие преграды

      Нога, ища прохлады,

      Скользит по ложу вниз…

      Я Лилы пью дыханье

      На пламенных устах,

      Как роз благоуханье,

      Как не́ктар на пирах!..

      Покойся, друг прелестный,

      В объятиях моих!

      Пускай в стране безвестной,

      В тени лесов густых,

      Богинею слепою

      Забыт я от пелен,

      Но дружбой и тобою

      С избытком награжден!

      Мой век спокоен, ясен;

      В убожестве с тобой

      Мне мил шалаш простой,

      Без злата мил и красен

      Лишь прелестью твоей!

      Без злата и честей

      Доступен добрый гений

      Поэзии святой,

      И часто в мирной сени

      Беседует со мной.

      Небесно вдохновенье,

      Порыв крылатых дум!

      (Когда страстей волненье

      Уснет… и светлый ум,

      Летая в поднебесной,

      Земных свободен уз,

      В Аонии прелестной

      Сретает хоры муз!)

      Небесно вдохновенье,

      Зачем летишь стрелой

      И сердца упоенье

      Уносишь за собой?

      До розовой денницы

      В отрадной тишине,

      Парнасские царицы,

      Подруги будьте мне!

      Пускай весёлы тени

      Любимых мне певцов,

      Оставя тайны сени

      Стигийских берегов

      Иль области эфирны,

      Воздушною толпой

      Слетят на голос лирный

      Беседовать со мной!..

      И мертвые с живыми

      Вступили в хор един!..

      Что вижу? ты пред ними,

      Парнасский исполин,

      Певец героев, славы,

      Вслед вихрям и громам,

      Наш лебедь величавый,

      Плывешь по небесам.

      В толпе и муз, и граций,

      То с лирой, то с трубой,

      Наш Пиндар, наш Гораций

      Сливает голос свой.

      Он громок, быстр и силен,

      Как Суна средь степей,

      И нежен, тих, умилен,

      Как вешний соловей.

      Фантазии небесной

      Давно