Она ходила в красном с белым.

      Он – темно-синий был герой.

      И вот, когда все вишни спели,

      Жизнь обернулась к ним игрой.

      Он к ней тянулся – мягкий, сильный,

      Ее он Милой величал,

      Она не Лиза и не Милка,

      Но импульс шел, а взгляд кричал.

      Она стирала. День был летний.

      Звенит звонок как громкий зов,

      Он звал ее как мушку к слету.

      И дверь закрыл, замок – засов.

      Проходит несколько мгновений

      Из очень теплой тишины,

      Закончен бал и стихли вены,

      И в кресле с думами жены…

      Она болела долго – долго,

      Она страдала день и ночь,

      Себя казнила, мало толку,

      И шла от синего, прочь, прочь.

      В ней зародился красно – синий.

      В потоке красном он исчез.

      И лик ее был бело-синий.

      Так улыбнись. Ты – в жизни. Чиз.

      Он долго женщин не любил,

      Менял и изводил словами,

      Он пары многие разбил.

      Случайно он сейчас не с вами?

      А он хотел лишь побеждать!

      Но побеждать над кем-то надо,

      Ему бы руку мужа жать,

      Но лишь под чьим-то тихим взглядом.

      С собой подругу с другом брал,

      Смотрел, как тянутся друг к другу,

      Потом подругу забирал,

      А друга выдворял из круга.

      Он часто жен чужих манил,

      Пленил очами и фигурой,

      Он с ними ласков, нежен, мил,

      Коль муж платил за секс и туры.

      Он долго женщин не любил,

      Менял и изводил словами,

      Он пары многие разбил.

      Случайно он сейчас не с вами?

      Иду сквозь облака, летающих снежинок,

      Сквозь бурю нежных чувств, пылающих к тебе.

      Деревья в кружевах немыслимых новинок,

      И дремлют их стволы, замкнувшись все в себе.

      Иду сквозь шум потерь, и сквозь сигналы горя,

      Сквозь сон и ураган, потерянных надежд.

      Иду сквозь шум дождя, не с кем давно не споря,

      И кожею скреплю, и кожею одежд.

      Иду всегда к тебе, но мимо сонных буден,

      По топям и тропе, ухоженных дорог.

      Когда-нибудь еще мы вместе, может, будем,

      Когда нам протрубит олень в красивый рог.

      И ветви в вышине сплетаются мечтами,

      И снежные холмы на памяти моей.

      Но вот встают дома и исчезают – дали,

      И окна в них горят свечением монет.

      Волны ласкают и волны казнят,

      Волны