Русское сокровище Наполеона. Людмила Горелик
Читать онлайн книгу.
часто Ружевич к сотрудникам музея ВОВ лично обращается.
– Я ему об экспонатах, тех, что ты, Таня, из Ельни привезла, рассказала, – делилась Маша. – О каске той.
– А что это он вдруг именно к вам обратился? – ревниво поинтересовался завотделом.
Действительно, Маша была экскурсоводом, к фондам прямого отношения не имела.
– Просто так, наверное, – замялась она. – Встретил в коридоре и решил спросить.
О том, что она передала в фонды бумагу XIX века, рассказывать не хотелось. Собственно, это не секрет, в музее, наверное, и так все знают. Что в этом особенного? Бумажка какая-то, судя по всему, не очень важная.
Маша посмотрела в окно задумчиво:
– Ой, дождик закончился! Мне в Исторический нужно, отчет об экскурсиях отнести.
Ей и в самом деле было нужно – поговорить с Юрой.
В Историческом сразу направилась к нему в отдел. В отделе были двое, Юрка и Татьяна Михайловна. Работали. Юрка уткнулся в свой компьютер, Татьяна Михайловна за своим столиком что-то читала. Поздоровалась с Машей и почти сразу встала и вышла. У Юрки было такое же выражение лица, как вчера, даже мрачнее. Маша вспомнила Достоевского: «опрокинутое лицо».
– Что случилось?
– Ничего. Кроме того, что меня объявили вором. Виктор Николаевич сегодня не ответил мне на приветствие – демонстративно отвернулся. Наверное, придется уйти из музея.
– Каким вором? Почему? А что у вас пропало? Из витрины вытащили? В каком зале?
И Юра рассказал ей все. С письмами Мурзакевича он работал в архиве много раз. Но, разумеется, ничего не выносил. Между тем все ниточки ведут к нему. С этими письмами последними работали он и Ружевич. Можно себе представить, как неприятна эта ситуация Виктору Николаевичу! Ведь он так щепетилен, так дорожит своей безупречной репутацией! Юра сегодня хотел поговорить с ним, посоветоваться, объяснить. Но Ружевич с негодованием отвернулся и прошел мимо. Юра больше для него не существует. И это было на глазах у других. Некоторые перестали с ним разговаривать после демонстративного поступка Виктора Николаевича. Придется уходить из музея. Наверное, лучше вообще уехать из города.
– Подожди, что ты такое говоришь? Почему все думают, что это ты? Какие доказательства?
– Доказательства только косвенные. Именно поэтому меня еще не посадили. Письмо Мурзакевича, между прочим, представляет большую материальную ценность. Видишь, как мне повезло? – Юрка криво усмехнулся.
– Но если ты сам уйдешь, все будут думать, что ты действительно виноват, – возмутилась Маша. – Нужно доказать, что это не ты! Убедить и Виктора Николаевича, и Сашу, и всех остальных, что ты не брал.
– Золотые слова. Еще бы знать как. – Усмешка получилась горькой. Он ей не верил – не верил, что можно все поправить.
Вернулась Татьяна Михайловна, и разговор пришлось прервать.
– До свиданья, Татьяна Михайловна! – Маша направилась к двери. И уже оттуда обернулась к Юре и сказала решительно: – Я к тебе вечером домой зайду!
Никогда