Тем же годом

      Ваше высочество генерал-прокурор!

      Воньмите мольбам моим! Сообщаю вам о зреющем в российском государстве заговоре, с целью изничтожить цесаревича Павла и его воспитателя Никиту Панина и посадить на древний трон брауншвейгскую принцессу Екатерину Антоновну, косноязычную дочь Анны Леопольдовны и Антона Ульриха, сестру покойного императора Ивана, ныне обретающуюся в ссылке в Холмогорах. Зачинщиками же оного заговора являются братья Орловы. Как же так, Глазьев, скажете вы, ваше сиятельное высочество, еще месяц назад ты писал мне о том, что заговорщиком является сам Панин, возмечтавший свергнуть императрицу Екатерину и устроить в России конституцию, а теперь уже набрасываешься, аки цепной пес, на противуположную партию? А я отвечу вам, что единственная забота моя, экспедитора Глазьева, о возлюбленном российском отечестве, дабы никто не мог покуситься на существующий порядок вещей.

      Доказательством злонамерения оных братьев считайте запись их разговоров, сделанную одним человеком из челяди и приложенную к сему посланию. Умоляю вас, дайте ход этим записям, покажите их императрице, ибо она не знает, какую змею пригрела на груди.

      Известно мне такоже, что Григорий Орлов домогался руки императрицы, но ему было отказано в браке. По утверждению верного человека, так произошло по причине того, что Никита Панин отсоветовал монархине вступать в новый брак, сказав: «Императрица может стать госпожой Орловой, ежели захочет, но госпожа Орлова уже никогда не будет императрицей всероссийской».

      Такоже сообщаю вам, что собираюсь жениться на благочинной девице Глуховой и жажду новый градус бытия.

      Молитвенно ваш, с. р. Глазьев

      Часть четвертая. Остров любви

      Писано в Монсеррате, весной 1801 года; позже в Фалмуте, осенью 1803-го

      Глава восемнадцатая,

      в которой я путешествую из Петербурга в Москву

      Я не буду более спасать его. Я уже однажды спасал ему жизнь и престол. Почему же я и далее должен