Наследник Тавриды. Ольга Елисеева
Читать онлайн книгу.
Европы. Хозяйка, урожденная герцогиня де Граммон, слыла местным божеством, на алтаре которого дымились разбитые сердца. Муж Александр Львович с равнодушной ленцой взирал на свое сокровище. Кавалеры не уставали повторять строчки неподражаемого Дениса: «О, Аглая, как идет тебе быть лукавой и обманчивой…» Но капризница добивалась иных стихов.
С некоторого времени ее внимание притягивал смуглый постреленок, завезенный как-то братьями Давыдовыми в гости. Нынче Пушкин примчался в дрянной повозке, нанятой за гроши у чумаков, стоя, запыленный, с горящими глазами и без шляпы. Встретившая экипаж двенадцатилетняя дочка хозяев в страхе бросилась от энергично жестикулировавшего гостя.
– Сумасшедший!
– Ах, глупая, – урезонила ее мать. – Он всегда такой.
Чемодан с рукописями остался неразобранным. Зато, лежа на бильярдном столе, поэту удалось закончить «Кавказского пленника» и еще множество милых мелочей, не предназначенных для печати. Маленькая Адель, думая извиниться за нерадушную встречу, с первого дня была с гостем ласкова, чему Пушкин предал особое значение. Как-то за обедом поэт сидел визави с ней и, покраснев до ушей, бросал на предмет страсти огненные взоры, чем вогнал ребенка в трепет.
– Прекратите, – шепотом потребовал от него старинный приятель Александр Раевский. – Она еще дитя, вы ее смущаете.
– Пусть! – отрывисто выдохнул поэт. – Накажу кокетку. То любезна, то жестока!
Он схватил вилку, зубчиком нацарапал на салфетке: «Час упоенья лови, лови! Младые лета отдай любви!» – и живо перебросил через стол. Не выдержав такого штурма, барышня вскочила и, дробно стуча каблучками, выбежала вон.
Все это происходило под неодобрительно прищуренными небесно-голубыми очами матери. Аглая Антоновна закусила губку, взяла испорченную салфетку и нарочито небрежно промокнула ею рот.
– Чудесный день. Солнечно, но не жарко. Не прогуляетесь ли со мною в саду, мсье Пушкин? – спросила она по-французски.
Александр поднялся. На его лице выразилась досада. Менее всего он хотел выслушивать нотации ревнивой метрессы.
– Итак, друг мой, вы считаете, что Адель – готовый идол для поклонения?
Спутники шли по дорожке, обсаженной кустами белых роз.
– Вы же знаете, мадам, что мое обожание всегда невинно.
– Ах вы, ветреник! – Аглая погрозила гостю пальцем. – А давно ли вот у этой скамейки вы уверяли меня в вечной любви?
– Вечная любовь живет три недели.
Аглая всплеснула руками.
– Что за мода пошла у молодых людей покорять дам цинизмом?
Пушкин не мог понять, смеется она или всерьез взялась за упреки.
– Помилуй бог, сударыня! Мы добрые друзья. Скука, ревнивый муж, удобный случай – вот наши права на близость. Мы отлично провели время.
– И с такими понятиями вы осаждаете мое дитя? – Был ли ее гнев шуткой?
Пушкин вздохнул глубоко и горестно, всем видом показывая, сколь нелепым ему кажется разговор.
– У вас дочь, у меня младший брат.