Иллюзия отражения. Петр Катериничев
Читать онлайн книгу.
что сделать глоток пред концом
Не позволит нам Небо в безумстве своем...
Как думаешь, что ждало Омара Хайяма, живи он в Испании веке эдак в пятнадцатом?
– Костер.
– Ты знаешь... Порой мне кажется, каждому человеку хочется сгореть, чтобы... осветить весь мир! Но мало кто находит мужество сделать это.
Глава 7
Алина помолчала, улыбнулась:
– Хайям жил, кажется, где-то на Востоке?
– В Персии.
– Ты бывал в Персии, Олег?
– Нет. Но я о ней много знаю.
– Да?
В Хорасане есть такие двери,
Где усыпан розами порог,
Там живет задумчивая пери.
В Хорасане есть такие двери,
Но открыть те двери я не смог... —
прочел я нараспев.
– Есенин? Он сам там никогда не был.
– Разве это важно? Он представил Персию такой, и для всех, кто прочел эти строки, – она такая.
– Ну надо же, спасатель! А ты романтик.
– Если это так называть. Просто я бывал в разных местах, а в душе стараюсь хранить то, что было бесконечно красиво.
– Ты знаешь, что красиво, а что уродливо?
– Каждый человек видит мир таким, каким хочет видеть.
– Может быть. А как ты здесь оказался?
– Случаем. Солнышка захотелось.
– А почему тебя зовут Дроном?
– Меня зовут Олег.
– Не ври. В автомобиле меня чуть-чуть повело, а скорее – я просто решила немножко пошалить. Ты не догадался?.. Я вовсе не была в беспамятстве и слышала, управляющий отелем называл тебя так. Дрон... Что-то знакомое...
– Прибавь одну букву.
– Дронт? Ископаемый маврикийский голубь! Но вас же всех истребили! Знаешь, почему? Этому миру не нужны не похожие на него... Мирные и беззубые. Пусть даже очень редкие. Я это знаю точно. Вот папа: и чьи только когти и зубы не драли его шкуру, а сколько шкур содрал он – не счесть! И не считай меня жестокой или циничной: мир этот таков и его не переделать! И никто никогда не выбирает сам, где и кем ему родиться! Да и жизнь свою тоже не выбирает – так, катимся все под гору...
Я раньше это только чувствовала, теперь – знаю. Мир стал прозрачным, как раннее небо ясным бабьим летом... И немного призрачным...
Ладно, спасатель. Утомила я тебя своими откровениями, а они банальны, как вяленая рыба... Ну да – вяленая, и уже не одно столетие. Каждое поколение мнит себя неповторимым, непохожим на все предшествующие... Только звезды вечны. И я стану звездой, я знаю... А ты... Сейчас ты допьешь свой чай и вернешься к тому, что любишь – или не любишь? К постылой свободе, нищей независимости, к чему еще? Тебе есть куда возвращаться? – Девушка глотнула чаю, продолжила: – Вся беда этого мира в том, что здесь нечего покорять!
Нету края света, потому что земля круглая, и возвратиться потому некуда по-человечески – везде огороженные заборами дворцы или хижины, отхватившие себе кусок, объявившие его свободным и готовые разорвать на части любого, кто покусится на его ограниченную с четырех сторон свободу, на его скупость и его скудость! Я говорю непонятно?
– Скорее путано.
– Это пройдет.