– Ну что, капитан, – усмехнулся Ерофеев, когда они оказались на пустом в утренний час шоссе. – Нигде, вроде, не прокололся?

      – Преклоняюсь, – кивнул Ахилло. – Я уж было подумал, что ты и в самом деле археолог-любитель.

      – А-а! – махнул ручищей майор. – Что археология, что иная хрень! Я как-то под ветеринара работал – вот это был цирк! Знаешь, как в анекдоте определяли, что у лошади запор?

      Ерофеев снова стал прежним, маска интеллигента была отброшена, причем с явным облегчением.

      – До Ангарского попутку поймаем, а там прямо через Демерджи, так короче. Как думаешь, этому Семину можно верить?

      Ахилло пожал плечами:

      – Думаю, на минное поле он нас не направил. А вообще – интересный человек.

      – Мечтатель, – скривился майор. – Толку от них – никакого…

      – Он опасен…

      От неожиданности Ахилло вздрогнул – говорил Гонжабов. Майор тоже удивился:

      – Так ты, значит, по-русски можешь? Так чего молчал?

      Бхот даже не повернул головы, словно вопрос был обращен к кому-то другому. Ерофеев, однако, не отставал.

      – Нет, ты это, гражданин Гонжабов, брось! Сказал – так объясни. И вообще, чего дурака валяешь? Вместе же идем – команда, вроде!

      – Я – узник, вы – тюремщики, – голос зэка был спокоен и бесстрастен. Говорил он с легким акцентом, чуть проглатывая «р».

      – Гордый, значит! – Ерофеев явно обиделся. – А я тебе рис специально таскал…

      – За рис – спасибо. Не говорил потому, что не спрашивали. Семин вам не поверил.

      Ерофеев и Ахилло переглянулись.

      – С чего ты взял? – поинтересовался майор. – Телепат, что ли? Мысли читаешь?

      – Это нетрудно…

      Ерофеев не ответил, и все трое молча зашагали по мокрому пустому шоссе.

      – Вот так, Михаил, – проговорил наконец майор. – Чего хочешь, то и думай! Говорил я начальству – нечего дурить, взяли б роту, прочесали все…

      Ахилло не стал отвечать. Рота «лазоревых» была, по его мнению, в таком деле совершенно лишней – как и их нелепая конспирация.