Джул отложила в сторону роман «Наш общий друг». История начиналась с того, что в Темзе обнаружили тело утопленника. Ей не нравилось читать о таких вещах, и особенно коробило описание разбухшего в воде трупа. Для Джул дни как будто стали длиннее, с тех пор как до нее дошло известие о том, что Имоджен Соколофф покончила с собой в той самой реке, набив карманы камнями и спрыгнув с Вестминстерского моста, оставив в хлебнице предсмертную записку.

      Джул думала об Имми каждый день. Каждый час. Вспоминала, как Имми, когда смущалась, закрывала лицо руками или капюшоном. Слышала ее высокий, сбивчивый голос. У Имоджен была привычка крутить кольца на пальцах. У нее остались два сигаретных ожога на предплечье и шрам на кисти руки от горячей сковороды, когда она пекла шоколадное печенье со сливочным сыром. Она быстро и ловко рубила лук массивным кухонным ножом, освоив этот навык на кулинарных видеоуроках. От нее пахло жасмином, а иногда – сладким кофе со сливками. Она сбрызгивала волосы лимонным спреем.

      Имоджен Соколофф относилась к тому типу девушек, которые, по словам учителей, не в полной мере раскрывают свой потенциал. Она плевала на учебу, но между тем ее любимые книги пестрели закладками с заметками. Имми не стремилась ни к славе, ни к успеху, как его понимают другие. Она отчаянно пыталась вырваться из-под влияния мужчин, которые хотели доминировать над ней, и женщин, которые требовали ее исключительного внимания. Она упорно отказывалась дарить кому-либо свою преданность, предпочитая строить собственную жизнь по своему разумению и быть ее полновластной хозяйкой. Она принимала от родителей деньги, но протестовала против контроля над своей личностью, а преимущества, которое давало ей ее положение, использовала для того, чтобы переделать себя, найти иной способ существования. Это мужество особого рода, его часто принимают за эгоизм или лень. Многие видели в ней всего лишь блондинку из элитной школы, но глубоко ошибались, ограничиваясь столь поверхностным суждением.