Смерть за смерть. Кара грозных богов. Дмитрий Гаврилов
Читать онлайн книгу.
оказался старый-престарый сом. Оказавшийся вне родной стихии, древний хищник пялил огромные глаза и, казалось, проклинал их. На заросшей мхом морде – лютая ненависть.
Увы, есть сомье мясо нельзя – больно старое. Таким даже подзаборный пёс в голодный год побрезгует. Зато хвастаться победой над чудищем можно до скончания века. И чтобы никто не подумал, привирают рыбари, каждый вырвал из пасти ещё трепыхающегося противника по зубу. Ултен тоже взял на память.
Глядя на такое дело, Затея побелела и спешно отошла от ярившихся мужчин. Рабыня-ромейка принялась гладить её по голове и что-то нашептывать. Розмич подошел было извиниться за невольную обиду, но был отправлен восвояси красноречивым взглядом грекини.
…Ещё стало ясно, почему Жедан так преуспел в торговом деле. Кто ж добровольно на полный опасностей путь согласится?! Лучше потеряют пару недель, но пройдут иной, лёгкой дорогой. А этот не боится ни работать, ни рисковать – за такое любой бог награду пошлёт.
А через девять дней после того, как вошли в устье, речные берега расступились, открывая взглядам бесконечное Онежское море.
– Ну, теперь передышка, – заключил старый кормщик, которому на пути пришлось тяжелей, чем остальным. Только несведущим кажется, сидеть у правила – дело плёвое, знай себе поворачивай. Кормчий должен не только видеть и понимать воду, но и чувствовать её. Одно неверное движение – и лодья на мели! И это ещё добро, если без пробоины! Тогда – дело пропащее. И о товаре забыть можно, и о скором возвращении домой.
Онежский берег по обе стороны Свири, внедрившейся в сушу, казался не слишком высоким. Песчаный, поросший густым лесом…
– Река тут глубока, потому степенна, – знающе проговорил кормщик. – На северном бреге, – молвил он и махнул рукой вдаль, – живут дикие племена, высший их бог – Юмола, его задабривают эти дикари кровавыми жертвами, не брезгуя прирезать не то что мужчину, а и женщину, и даже её дитя. Да минует нас их злоба.
– Ну, не совсем дикие, – поправил купец. – Бьярмы они, этим всё сказано. Другие. Иные, чем мы, словене. Покуда по Неяве шли, сам Волхов нас хранил. Здесь чужая вода. Надо с духами новый договор учинить… – пояснил Жедан. Розмич кивнул. – Эй, Ултен! Ты бы на всякий случай свою книгу почитал да святым каким помолился, хотя, коли они, как и твой распятый, никогда при жизни не ходили морем, так и не помощники нам в этом деле.
– Святой Брандан был знатный мореплаватель! – возразил было монах.
– Вот ему и помолись особенно!!
Затея речей этих не испугалась – за четыре лета и не такого наслушалась. А вот Ултен, с некоторых пор всё время сидевший подле девушки и её ромейской рабыни, выкатил глаза и приоткрыл рот.
– Будто на твоей родине этакого не бывало, – усмехнулся кормчий.
Изумление кульдея сменилось растерянностью, щёки тронул румянец.
– В стародавние времена всякое бывало, – ответил он. – Да и сейчас, если честно, тоже случается. Народ неохотно внемлет голосу разума…
– Какого