Бумеранг. Лилия Гейст
Читать онлайн книгу.
бы смело давать ей советы. После давнего развода они сохраняли цивильные отношения, с искренним уважением к жизням друг друга. И когда Лене не хватало решительности для какого-либо серьёзного шага, она советовалась не с подругами, а с ним, с Игорем.
– Слушай, я тут покумекала и задумала открыть своё дело. А поскольку с бизнесом я на «вы», мне бы хотелось обойтись без сугубой торговли. Может, мастерскую по ремонту одежды? Позвала бы Иру, она профессиональная швея, а я бы творческие идеи подавала. Допустим: как сделать новую юбку из старой, или из платья, вышедшего из моды – новинку сезона… Я ведь тоже шью неплохо, если ты помнишь.
– Помню. Особенно на руках. У меня до сих пор на синем джемпере тобой отреставрированная дырка… нет, петля… как новая.
– Ох, приятно! Значит, я продолжаю жить в твоём сердце?
– Ну… в джемпере – точно, – уклонился Игорь на всякий случай. – Знаешь, что? Тем не менее, не твоя это стезя. Хочешь совета, так я тебе его дам и сильно прошу взять. Можешь даже считать, что я этого требую – на правах близкого человека.
– Интересное начало, интригующее. Я вся – одно большое ухо, как говорят мои друзья-немцы.
– Только сразу не реагируй. Просто выслушай. А выскажешься, когда идея будет оглашена.
Игорь слыл блестящим адвокатом, и в нём давно сидел Цицерон. В своё время этот его дар и произвёл на двадцатилетнюю Лену неизгладимое впечатление. Она заслушалась руладами его речей в первый же вечер их знакомства. Игорю не помешало даже волнение, обуявшее его, когда Лена, в которую он сходу влюбился, оказалась на расстоянии вытянутой руки.
Их прошило насквозь, оглушило обоих, стоило им встретиться взглядами и соприкоснуться телами. Словно по волшебству – с одинаковой степенью страсти. Первые полгода они ни о чём думать не могли, горячечно исследуя друг друга. Они словно впаялись друг в друга, благодарные, что Фортуна за свою щедрость даже векселя не потребовала – просто их свела. Первые полгода поесть забывали. Когда голод гнал их из постели, они быстро бежали на ближайший рынок за шашлыками и зеленью и, сверкая друг на друга шальными глазами, вкушали пищу с утроенным наслаждением.
Пожениться они решили сходу – третьего тут было не дано. Держась за руки, прожили вместе мало чем омрачённые годы. А потом – как отбросило по разные берега. Взаимных претензий не нашлось, и расставание прошло красиво. Лена переживала лишь, что не родила от замечательного Игоря похожего на него ребенка…
– Так вот. Ты продаёшь машину.
– Как?
– Стоп. Мы договорились, что теперь ты – не ты, а одно большoе ухо.
– Да, извини.
– Аргументы «за» и «против» – только после воодушевлённой речи оратора. На вырученные деньги ты снимаешь помещение в центре – небольшое, но уютное. Приводишь его в порядок при помощи твоей кипучей энергии и декорируешь со свойственным тебе вкусом. Звонишь нашему старому другу и всегда молодому человеку Малютину и отбираешь из его работ пятнадцать-двадцать штук, включая поделки из папье-маше. И, после некоторых приемлемых для тебя усилий, как то: подготовка прайс-листа, печать билетов и проспектов, обзвон всех, кого не лень, и так далее в этом духе, ты открываешь свою галерею.
– Господи, Игорь, у меня похудеть никак не получается, а ты – галерею!
– У тебя есть для этого всё: друзья-художники, образование, коммуникабельность, художественный вкус, чувство стиля и меры… и, в конце концов, женский шарм. Да, чуть не забыл – ещё ты располагаешь той необходимой хваткой, без которой ни одно дело на ноги не поставить. Что примолкла? Не нравится моё выступление? Недохвалил?
– Да… Нет слов. Вот зачем ты остался в моей жизни. Чтобы я могла время от времени примолкнуть. Слушай, ты так доходчиво и легко преподнёс… я как-то и вправду прониклась этой смелой идеей. Даже представила, как эти несколько лучших работ Малютина будут расположены… И что внешняя стена будет до полу стеклянной. Игорек, не зря я тебя кормила минимум два раза в день!
– Подожди, это ещё не всё. Ты ведь меня не только кормила… – Голос Игоря загустел и прозвучал на тон ниже. – Лена, за этой стеклянной стеной ты сажаешь своего приятеля… забыл имя… ну, того, что вышивает картины…
– Славу?
– Да, Славу. Сажаешь так, чтобы его было видно. Он сидит у тебя хотя бы три часа в день и вышивает себе на здоровье, время от времени кидая через стекло на улицу отрешённый взгляд увлечённого творца и сопровождая своё таинство радушной улыбкой. Холст его расположен таким «макаром», что заворожённому прохожему хочется заглянуть – а что же там-то? Прохожий входит – и… ты процветаешь, очень скоро. Максимум полгода – и ты в порядке. Новую машину не гарантирую, да ты ведь и не слишком охвачена страстью к рулю.
– Слушай, я потрясена. Ты когда всё это придумал?
– Долгими, томительными ночами, мечтая о тебе, – засмеялся Игорь. – Ладно, не обольщайся. Если серьёзно, мне это в голову влетело мгновенно. Как озарение. Не реализуешь идею, разговаривать с тобой не буду. Ты меня знаешь. Я бываю жёстким.
– Бываешь… Ой, надо