Колодец времени. Совершенно ненаучно-фантастическая история про путешествие Толика Смешнягина в 1980 год. Андрей Портнягин-Омич
Читать онлайн книгу.
предлагали… Вот он весил… так весил!.. Там серебра с килограмм… и то не взял… А тут…
– Ну… нет… так нет!.. – И Толик начал вылезать.
– Стой!..Гони за ездку шестнадцать копеек… По счётчику!..
Толик вывернул все карманы, но больше 15 копеек не было и быть не могло:
– Я тебя просил остановить… когда было пятнадцать копеек… Не буду платить лишнего!..
– Давай… пятнадцать копеек и… рубль царский!.. А то… милицию позову…
Спорить, привлекая внимане, не было никакого смысла. Толик отдал 15 копеек, швырнул на сиденье рубль, вышел, гордо хлопнув дверью и, стараясь не оглядываться, прибавил шагу.
Водитель несколько секунд, показавшихся ему вечностью, боролся с искушением, затем схватил рубль и стал вертеть его в руке, приговаривая: «Моя прелесть!.. Моя собственность!.. Мой рубличек!!!»
Толик шагал по Третьей транспортной улице и напевал: «А я… иду… шагаю по Москве… и я пройти ещё смогу…». Хочешь, не хочешь, смог-бы!
Деваться Толику было некуда, денег на проезд не осталось.
Но, и погода, и пустые карманы, и знакомые с пелёнок заборы, располагали к пению. Душа рвалась вверх вместе с трубами заводов «имени Баранова» и «Полёт», с двух сторон обнимавших улицу, в конце которой виднелся ещё и «Шинный Завод». Родные места!
Толик широко шагал, разинув рот и вдыхая ни с чем не сравнимые ароматы родины, больше всего похожие на протухшие куриные яйца.
Так мог пахнуть только продукт производства шинного завода.
Дорога как раз петляла между проходными этого завода и «Кордной фабрики», давая входящим в этот район, право выбора.
Проходные были двумя сущностями единого организма, ибо не могли существовать друг без друга. Вся продукция Кордной фабрики, до последнего метра корда, уходила на производство шин. Они были мужским и женским началами – Завод и Фабрика, как Рабочий и Колхозница, как Инь и Янь, как Ленин и ходоки, как Горбачёв и перестройка!
Толик шёл и ностальгировал по тем временам, в которые сейчас и угодил, где мог выбрать любую проходную, и «…Ту… заводскую…» и эту, фабричную, но пошёл тогда своим особым путём, в институт, чем родители очень гордились, ибо сами были «от сохи».
Они-то своей участи не миновали, отец, как мужчина, работал на заводе, мастером в строительном цехе, а мать, соответственно, через дорогу напротив, бухгалтером транспортного цеха.
Толик взглянул на часы, половина двенадцатого.
У мамы обед с 12 до 13 и она, за эти шестьдесят минут, всегда пробегала две остановки туда и обратно, но не просто пробегала, чтобы размять ноги, но и успевала накормить его с братом и кота жирного впридачу, а, если оставалось капелька времени, ухватить что-нибуть и себе.
Так как Толик свой обед спонсировал своей будущей жене, отдав на сохранение, то он расчитывал тоже попасть к обеденному столу, ибо организм начал расходовать Толиковы колории, которые он так бережно наращивал все последние сытые годы.