От автора

      Это странная книга.

      Если Вы не любите запутанное повествование, неоднозначные выводы, Вам не нравится думать над логикой сюжета или ее отсутствием, то эта книга не для Вас.

      В этой книге сложно читателям, писателю и героям.

      Но она делает то, ради чего была написана.

      Часть 1. Охота на Бога

      Я очень любил слушать ее перед сном. Голос матери, всегда спокойный и освежающий. От него веяло уютом.

      Если бы у Вселенной был голос, это был бы Ее голос.

      У каждого свой. И у всех единый.

      В ту ночь она рассказывала мне долгую историю.

      Пролог

      Я охотник

      Когда тишина становится слишком громкой для меня, я беру свой лук и иду в пещеру.

      Я охотник

      И когда легкость мыслей становится невыносимой тяжестью, я снова иду туда, где я привык обращать взор на мир, который больше того, куда смотрит мой взор постоянно.

      Я охотник, и зримые мысли – жертвы мои.

      Когда становится темно от света, когда глаза перестают слышать звуки солнца, когда мягкое ложе становится тверже дерева, я оставляю свою деревню и ухожу.

      1.Молчание

      Охотник сидел рядом со входом в Пещеру и смотрел на огонь костра. Пещера глухо вздыхала, смотрела на Охотника.

      Сколько лет стоит Пещера эта, связью времен прорываясь через века. Она помнит много таких, как он. Таких, что под сенью ее скал молчаливых находили приют себе во время долгой охоты в дремучих лесах.

      Пещера снова вздохнула. Она скрывала открытое.

      Она открывала сокровенное.

      Пламя костра покачнулось и протянуло к охотнику руки.

      – Вот ты, Пещера, – промолвил Охотник. – Сколько лет уже ты глядишь на меня пустыми своими глазами? Скольких еще таких видела? Зачем приходят люди к тебе? Зачем оскорбляют твои вечные своды своим присутствием? Что думают найти в твоих недрах, отдыхая после долгой охоты?

      Вздохнула Пещера.

      – Так нужно, – услышал Охотник в ее вздохе.

      Луна кивнула, соглашаясь.

      – Вот ты, Огонь, – промолвил Охотник. – Сколько лет уже ты глядишь на род людской, согревая его жалкие тела? Сколько лет впитываешь мысли людские, их скорбь и желания?

      Почему, глядя в недра твои, мысль начинает что-то искать? Нашла ли? Зачем ищет?

      Качнулся костер, протянул руки к небу.

      Ничего не ответил.

      – Так нужно, – слышал Охотник в треске его углей.

      Луна кивнула, соглашаясь.

      – Вот ты, Звездное Небо, – в третий раз промолвил Охотник. – Сколько лет уже ты глядишь на меня? Сколько глядело на землю? Почему молчишь всегда и лишь глухо рокочешь громом во злобе? Почему взгляд замирает в тебе и вязнет, как кролик в болоте, а на глазах появляются слезы? Уж не отражение ли это твоих звезд? Почему ничего не говоришь своим детям?

      Промолчало небо.

      Лишь мазнуло упавшей звездой по небосводу.

      – Так нужно, – услышал Охотник в шорохе.

      Луна кивнула, соглашаясь.

      С рассветом голод поднял его затекшее тело.

      – Голод и жажда, и все желания звериные не зря даны человеку, иначе забудется он и слишком быстро дойдет до сути всего. Даны они помехой и якорем.

      Охотник улыбался восходящему солнцу.

      Взглянул на костер, укрывшийся плотным одеялом золы, взял лук и стрелы и направил стопы свои в лес.

      2. Первая жертва

      Он медленно брел по лесу, слушая шорохи мертвой листвы.

      Она медленно брела по лесу, слушая шорохи живых деревьев.

      Когда Охотник переходил ручей, Лань вышла ему на встречу. Долго стояли они и смотрели друг другу в глаза, прежде чем Лань заговорила.

      – Я вышла к тебе исполнить свою Цель.

      – Какую? Ведь я собираюсь тебя убить.

      – Эта и есть моя цель.

      – Нет! Не может быть смерть у живого целью!

      – Я рождена, чтобы смертью своей продлять жизнь.

      – Но ведь ты прекрасна! Ты создана красотой своей и грацией дарить счастье созерцающим тебя!

      – Даже прекрасное рано или поздно обращается в прах. Так сказала Жизнь на заре своей. И я должна дать жизнью своей жизнь. Разве это ли не прекрасное по истине?

      Охотник задумался и горько посмотрел на Лань.

      – Если ты убьешь меня, то часть моей жизни