Она издала возглас, который вполне мог быть воплем феи – предвестницы смерти, ранее ею упомянутой, и посмотрела на меня так, как в охотничьи времена, должно быть, смотрела на умственно отсталую собаку, отвлекшуюся от исполнения профессиональных обязанностей, чтобы погнаться за кроликом.

      – И ты отпустил Дживса в такое время, когда его присутствие необходимо больше, чем когда-либо?

      – У меня не хватило духу ему отказать. Он там сегодня председатель. Скоро уже вернется.

      – А к этому времени…

      Тетя Далия хотела добавить еще кое-что, если я верно понял ее взгляд, но не успела, так как увидела спускающиеся по лестнице бакенбарды, и в следующее мгновение к нам присоединился Перси. Увидев меня, он слегка отшатнулся.

      – Вустер! – взволнованно проговорил он. – Где вы пропадали целый день, Вустер?

      Я ответил ему, что ездил в Лондон, и он горестно вздохнул:

      – По такой жаре! Это вам вредно. Вы не должны перегружать себя, Вустер. Вам надо накапливать силы.

      Неудачную минуту он выбрал для своего выступления. Престарелая родственница обрушилась на него, как будто он спугнул или даже вовсе пристрелил лисицу.

      – Горриндж, кошмарный вы беженец из преисподней! – зарычала она, по-видимому забыв, что она хозяйка дома. – Убирайтесь вон, чтоб вам пусто было! У нас совещание.

      Но, как я понимаю, якшаясь с издателями поэтических журналов, человек закаляется и становится нечувствителен к словесным нападкам, во всяком случае, Перси, вместо того чтобы съежиться от страха, чего вроде бы следовало от него ожидать, совершенно не съежился, а наоборот, выпрямился во весь рост и ответил ей по полной программе.