Аксенов. Александр Кабаков
Читать онлайн книгу.
человеком – уж я закончу – а с тем человеком они четко рассчитали. Они его посадили, там объяснили, что ему сто девяностую прим быстро переквалифицируют на семидесятую, по которой гораздо больше можно получить, рассказали, как он при их помощи весело будет жить в лагере, и быстренько его поломали… А для Василия Палыча писательство было на первом месте, и сажать его им было невыгодно и бесполезно. А политика для него была никак не на первом месте. То есть он ею интересовался, как всякий нормальный человек, но не больше.
А.К.: И с советской властью он поссорился лично, а не политически. И с конца семидесятых он от этой власти полностью отвязался. Он не стал с ней по-настоящему воевать, а проявил такую полную и абсолютную самостоятельность. И вот это в нем мне всегда, многие годы спустя, уже в последнее время, очень нравилось, удивляло и, я бы даже сказал, восхищало – его абсолютная самостоятельность по отношению к любому социально-политическому явлению. Вот его уже много раз вспоминавшаяся мною позиция по отношению к чеченской проблеме. Ведь он был такой один в своем кругу – кругу, так скажем, либеральных интеллигентов. Он один жестко противостоял всяким разговорам о геноциде, о чеченских борцах за свободу и так далее, считал их мятежниками, извергами, бандитами, об этом писал, чем заслужил от некоего автора упомянутой нами статьи название «фашист»…
Е.П.: А о чем вся статья-то была?
А.К.: Об этом и была. Что он фашист, что он проделал путь от шестидесятника к фашисту… А он стоял на своем. И история с попыткой создания оппозиционной партии Березовского то же самое подтверждает – независимость, я бы сказал, одиночество Васи в его политических взглядах и связанных с ними поступках…
Е.П.: Ну-ка, расскажи эту историю подробней, мы уже ее вспоминали, но я подробностей не знаю.
А.К.: Эта история показывает, насколько Вася был в политике самостоятельный, твердый человек, но, с другой стороны, романтик с почти детским сознанием. Я об этой идее узнал от него. Он прилетел из Америки и прямо из аэропорта…
Е.П.: Это какой год?
А.К.: Не помню… Ну, конец девяностых… Когда Березовский начал активную борьбу с властью. Он же до этого власть поддерживал всячески, а после начал с ней силами меряться…
Е.П.: Так это было после двухтысячного? Уже когда Путин был, что ли?
А.К.: НЕ ПОМНЮ!
Е.П.: Но это же очень важно!
А.К.: А я не помню, понимаешь? Ну, рассказывать?
Е.П.: Ну ладно.
А.К.: И вот Вася мне позвонил, прилетев, чуть ли не прямо из аэропорта: «Давай встретимся, надо поговорить». Я перепугался, так никогда не бывало, он всегда отдыхал какое-то время после перелета… Ну, я примчался, мы сидели в любимом им ресторане «Шатры» – лето было – на Чистых прудах. И он сказал, что Березовский зовет его… ну, фактически возглавить или по крайней мере осенить своим присутствием новую партию оппозиционную. Должна быть такая партия интеллигенции…
Е.П.: Он слово «партия» употребил?
А.К.: Да, партия интеллигенции. У нее