Перекресток. Лев Клиот
Читать онлайн книгу.
обильного наплыва крови, в остальном можно было констатировать, что сцена центрального эпизода их игровой программы удалась.
Они шли по ночному городу, и Смолкин рассказывал о своей канадской жизни, что-то о новом кафе возле их дома, куда ему с женой и сыном нравилось ходить по выходным. А Илью не оставляло странное чувство, которое он испытал, увидев эту сцену гибели героев придуманной ими истории и услышав, как обыденно об этом говорил его друг. Наверное, он специально выбрал такой тон, снижал адреналин. Они оба понимали, что их трехлетняя напряженная работа превратилась из виртуальных туманных мечтаний в реальность, в «виртуальную реальность». Пусть это выглядит тавтологией, но так и выходит: из виртуального тумана в виртуальную реальность. Смолкин, черт его бери, не умеет подбирать цвета, сочетать детали одежды, но разве это имеет значение при его золотой голове? Илья рассмеялся:
– Смолкин, я тебе подарю кепку золотого цвета! Этот цвет подходит к любому другому.
Илья не мог забыть фотографию, которую после окончания Второй ливанской войны он выпросил у Смолкина на вечеринке по поводу его возвращения с фронта.
В 2006 году Смолкин был призван в действующую армию и отвечал за ремонт бронетехники в одном из полков вошедшей в Ливан израильской армии. На этой фотографии он сидел на «Меркаве», подбитом российским «корнетом» танке. Чумазый, в измазанной маслом и солидолом технарской форме, с неизменной косичкой, торчащей из-под каски, он выглядел невозмутимым, несмотря на то, что огонь со стороны Хезболлы не прекращался. Как объяснил Смолкин, это был тот случай, когда бешенство нивелирует страх и в результате воспринимается как невозмутимость. Смолкин любил порядок, а в снабжении израильской армии в той злополучной войне порядка не было. Тот танк, на котором он сидел, должны были вытянуть с поля боя тягачом или другим танком. Они должны были сопровождаться прикрытием – еще одной или двумя боевыми машинами. Но у командования тыла не было согласованности, поэтому ждать замены вышедших из строя приборов топливной системы пришлось так долго. В конце концов Саша ползком добрался до заведовавшего складом запчастей старшины и получил от кондового служаки невероятное предложение:
– Ты, ефрейтор Смолкин, сначала принеси мне неисправное оборудование, а после этого я тебе выдам исправное.
И Смолкину пришлось еще дважды преодолевать ползком почти полтора километра от укрепленного района до застывшего в поле танка, пока он не привел его в порядок. Так что, только благодаря некоторому затишью на этом участке фронта, танк, превосходная мишень для противника, не подвергся окончательному уничтожению, а Сашка Смолкин остался цел и невредим.
– Смолкин, да ты герой! Просто израильский Чингачгук! Вылитый Гойко Митич! У тебя лицо на этой фотографии имеет те же черты невозмутимого мужества!
Смолкин не сильно отбивался от восхищенных Илюшкиных слов. Он видел, что его друг на самом деле впечатлен этим снимком, хоть тот и пытался придать своим словам шутливый тон.
– Слушай,